Ты уж извини меня, если задел твои великодержавные эмоции.
– Так сейчас примерно тысяча сто...
– Ну да, примерно так.
– Какой кошмар! – схватился за голову Илюха. – Этого просто не может быть!
– Может, еще как может! – ехидненько заметил черт. – Ты ничего не понимаешь, чумовое время! Князья, витязи, богатыри, молодухи, черти, домовые, лешие, даже Змеи Горынычи иногда появляются.
– Какие Горынычи? Это же сказки.
– Ха, ха, ха! Я что, тоже сказка? То-то же. Все есть, все живы, здоровы и неплохо сосуществуют вместе. Конечно, золотой век уже прошел и после крещения Руси нашего брата изрядно поприжали, но до ухода в подполье еще очень далеко. Просто рай земной!
– Странные слова из уст нечисти, – заметил еще не отошедший от первоначального шока Илюха.
– Знаешь, я вне игры. Нас в двадцать первом веке осталось так мало, что борьба добра со злом у нас временно приостановлена. Нет, конечно, самые ярые и крутые до сих пор, типа, сражаются и доказывают свою правоту, но подавляющее большинство нечисти живет тихо и мирно. Тем более что самый большой враг человека, это сам человек.
– А где живете? По лесам, что ли, прячетесь?
– Кому где нравится, для нас это не проблема, – спокойно заметил черт и вдруг в одно мгновение превратился в разухабистого молодца в красной косоворотке и картузе, лихо заломленном набекрень.
– Ну что, так я тебе больше нравлюсь?
Удивляться Илюха устал, так что принял преображение рогатого как должное.
– Да мне как-то все равно.
– Ну коли все равно, так я немного в чем мать родила посижу, – сострил черт и принял свой натуральный облик.
– И что, ты живешь в таком виде среди людей?
– Ну в общем да. У меня под Киевом особнячок, бизнес налаженный, друзья, знакомые, да и счета в нескольких банках вполне солидные. Есть, конечно, некоторые ограничения. Там в зеркало на людях лучше не смотреться, на святой земле появляться нельзя, а то копыта откину, причем в прямом, а не в переносном смысле. Еще священники сквозь морок свободно видят и норовят святой водой опрыскать, а она жжется страсть как.
– Это все?
– Почти. Какой бы морок ни наводили, рога совсем спрятать никак не удается. Хоть немножко, но обязательно торчать будут, так что приходится в шапках ходить.
– Но это не смертельно.
– Ну типа, да.
Илюха вздохнул, но тут что-то вспомнил и яростно стал шарить у себя по карманам. Наконец из кармана потрепанного пиджака на свет появилась внушительная плоская фляга. При виде ее глаза черта вспыхнули так, что вокруг стало светлее.
– Слушай, может, нам чисто по глоточку тяпнуть, так сказать, за знакомство? Ну и стресс снять, конечно, – предложил Солнцевский, на которого разом свалилось слишком много нового.
Черт отчетливо сглотнул, но промолчал.
– Ну я действительно виноват перед тобой, сбил, потом рог сломал. Извини меня, а?
– Уговорил, окаянный, – с этими словами рогатый принял фляжку из рук человека.
Конечно, одним глотком не обошлось. Минут через десять московский браток и киевский черт уже спокойненько болтали, сидя на травке, прислонившись спинами к огромной сосне.
Как известно, ничто так не сближает двух мужчин, как полная фляжка особой шестидесятиградусной горилки, заботливо подаренная в дорогу украинскими коллегами.
– Так ты простил меня за сломанный рог? – уже чисто для приличия спрашивал Илюха своего собутыльника.
– Фигня-вопрос. Еще бабулек зашлешь, так вообще тип-топ будет. А ты меня за то, что я тебе копытом по носу съездил?
– А то! Ты где так махаться научился, небось боксом занимался?
– Мастерство не пропьешь и не купишь. Не забывай, сколько мне лет, натренировался за годы. А боксом мне заниматься было нельзя, там же кругом зеркала.
– Подрались, побратались, выпили вместе, а до сих пор не познакомились, – заметил Илюха, делая очередной большой глоток. – Меня зовут Илья.
– Меня Изя.
Илюха чуть не подавился очередным глотком.
– Ты чего, еврей?
– Ты чего, сбрендил, какой я еврей? Я же черт!
– Ну и что?
– Как что? – возмутился черт. – Где ты видел чертей-евреев?
– Нигде. Я до сегодняшней ночи чертей вообще не видел. Ну разве только когда очень сильно перебирал.
– Вот и не болтай лишнего. Что я могу поделать, если меня так мама с папой назвали?
– Да ладно, не комплексуй, мне по барабану. Изя так Изя.
– Ну и отлично. А чем тебе, собственно, евреи-то не угодили?
– Не знаю, – честно ответил Илюха, почесав затылок. – Но все-таки хорошо, что ты не из них.
Ошалелый Изя пробормотал что-то себе под нос, но продолжать дискуссию не стал. Следующие минут пять собутыльники сидели молча, только время от времени прикладываясь к фляге. Ее содержимого осталось немного, так что они растягивали удовольствие.
Стресс был успешно побежден, и настало время поставить точки над «и». Для такого случая Солнцевский даже встал.
– Ладно, все это, конечно, хорошо, но пора домой возвращаться.
Изя снизу вверх взглянул на нового знакомого и только презрительно хмыкнул.
– Назад поехали, говорю, – продолжал настаивать Илюха. – В гостях, конечно, хорошо, а дома лучше. Предлагаю отметить наше приключение в каком-нибудь кабаке. Так и быть, ради такого случая задержусь здесь на пару деньков.
Черт обхватил голову руками и тихо застонал:
– Ты что, до сих пор ничего не понял?
– Что тут понимать-то? Давай, крути свою машину времени назад.
– Слушай, вроде машиной переехали меня, а соображалка отключилась у тебя, – абсолютно спокойно заметил черт. – Где ты тут машину времени видишь? Сломанный рог – это билет в один конец!
– Что ты сказал?! – взревел Илюха.
– От того, что будешь надо мной нависать, все равно ничего не изменится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90