Он, видимо, телепортировался сюда. Но тут я сообразил, что он вошел, как и все, я просто не ощутил его приближения. Каким-то чудом мне удалось не вздрогнуть и сбить панику, которая охватила меня при его виде.— Ты не должен здесь появляться, — сказал он. — Гэлисс уже предупредила тебя, что это опасно.Я попытался небрежно пожать плечами.— Да я просто… зашел повидать Джули.(Что ему надо, что?)— Встречайся с ней в менее людных местах. Теперь пойдем со мной, я тебе кое-что покажу.Он крепко взял меня за руку, и я поплелся с ним — выбора не было. Мог ли он не знать о Дире? Его истинные мысли и намерения были для меня такими же непознаваемыми, как чистое небо. Интуиция подсказывала мне, что задача предстоит не из легких.— Ты сейчас на волоске, — сказал он железным голосом, усилив хватку на моей руке.— Мне не привыкать.Мы вышли из здания порта и пошли по улице. Ветер был холоднее обычного, а в небе громоздились тяжелые, грязного цвета облака. Уличные фонари горели дрожащим светом, несмотря на то, что занималось утро. Чем-то это напоминало Старый город. Меня мучил вопрос, что же произошло с Диром. Мы достигли магазина, который Гэлисс показала мне пару дней назад. Он как будто был закрыт, но Рубай отпер дверь, и мы вошли. Магазин был пуст, мы опустились в складские тоннели.Там нас ждали Гэлисс с парализующим пистолетом и двое псионов, которых я не знал: это были угрюмые накачанные ребята, одетые в униформу охранников. И Дир, стоявший под прицелом, как взъерошенная птица. Я замер, встретившись с ним глазами.— Что? — начал я, чтобы прикрыть лихорадочное мелькание мыслей, прекрасно зная — что…Дир покачнулся, увидев меня: его предсказание сбывалось. Охранники подхватили его и снова поставили на ноги. Мои руки вцепились в грубые деревянные перила. Рубай внимательно следил за моей реакцией, я чувствовал, что Гэлисс и оба охранника пытаются, сбив контроль, проникнуть в мои мысли.— Что происходит? — спросил я, ровно держа голос. — Дир? (Не сдавайся, не отступай. Бога ради!) — Я не мог позволить себе проникнуть в его сознание и поддержать его. — Наоборот, я пытался убедить себя в том, что действительно не понимаю, что происходит, цепляясь за замешательство, как за спасительную соломинку. Если бы они знали всю правду, мы наверняка были бы уже на небесах.Но нельзя позволить себе такие мысли. Я пытался сохранять каменное выражение лица, сцепив зубы так, словно замкнул их на ключ.Дир тоже молчал. Мысль о том, что его смерть смотрела на него моими глазами, превратила его сознание в беспорядочный шум. Я понял, что это единственный выход для него, что лишь страх способен скрыть то, что он не мог сделать достоянием врагов. В этих обстоятельствах пригодился опыт телепатии, который он приобрел.— Боюсь, Кортелью должен ответить за большее, чем ты ожидаешь, — сказал Рубай со зловещей уверенностью, от которой у меня перехватило дыхание.— Не понимаю, — покачал я головой. — Почему он под прицелом?— Потому что он попытался проникнуть на корабль и предупредить команду о наших планах. К счастью, он обратился к верному мне человеку.Я был ошеломлен, хотя ожидал чего-то в этом роде. Моя идея, это придумал я! Благодаря мне это превратилось в срыв и предательство.— Дир, ты сделал это? Зачем? Мы могли прилично подзаработать… — Я произнес эти необходимые слова почти одними губами, пытаясь прочитать на его лице обвинение в свой адрес. — (Я не подставил тебя, клянусь!) — Я старательно обходил эту мысль. На его лице я прочитал ответ на свои сомнения: он все понимал, не винил меня, я был лишь слепым орудием в руках судьбы…— Я сделал это для более высокой цели, Кот, — сказал он почти спокойно, но лицо его было смертельно бледным.— Ты забыл сказать, кому служит эта самая цель, — вмешался Рубай. — Диридэди Кортелью — агент Службы Безопасности. Я знал это на Ардатее и проследил, чтобы он явился на Синдер. Я решил поймать его с поличным и посмотреть, подставил ли он еще кого-нибудь из Института Сакаффа.— Пока нам еще мало что известно. Я думаю, самое время прервать болтовню и заняться делом. — Гэлисс посмотрела на меня, и в ее взгляде ясно читалась уверенность, что мы заодно с Кортелью. Я чувствовал, что мои глаза расширяются.Ужас от того, что им известно все о Дире, перешел в ужас от того, что нас ожидает.— Дир, ты службист? — Эти слова прозвучали как слабое подобие тех, что я произносил на самом деле. — Как ты мог связаться с ними — ты же классный псион!Он освободился от хватки охранников и выпрямился.— Да, я работаю на Службу Безопасности. И горжусь этим. — Впервые он выдержал взгляд Рубая. — Я делаю это для того, чтобы доказать, что псионы могут жить нормальной жизнью в обществе.— И ты называешь это нормальной жизнью, это лакейство перед законом, который превращает нас в изгоев? — Лицо Рубая оживилось. — Ты трус, нахлебник и предатель после этого. Мы не люди и никогда ими не будем; мы не твердолобые. Если мы хотим добиться справедливости, то должны создать свою.— Значит, ты ставишь себя ниже людей и не имеешь права обвинять их в этом. — Кортелью поднял подбородок, он был полон безумной смелости, настолько, насколько Рубай исходил ненавистью. Дир как будто дразнил Рубая, подкармливая его гнев и распаляя его. — Двойное заблуждение лишь увеличивает заблуждение. Мы можем убедить обычных людей в том, что не представляем собой угрозу, если действительно не будем угрожать им. Нам позволят жить обычной жизнью, только если удостоверятся в том, что мы безопасны. Мы не должны преступать закон — это единственный выход. Изгои вроде тебя, наоборот, запугивают людей, а расхлебывать последствия должны все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89