К этому мнению присоединились все. Верблюдов снова навьючили, и караван направился к оазису Уфрам.Негры, которые целый день смотрели за верблюдами и лошадьми, получили позволение сесть на верблюдов и соснуть несколько часов. Но этим позволением согласился воспользоваться только один, который ушиб себе ногу, погнавшись за огромным ужом, спрятавшимся в песке. Фокс, сделавшийся героем каравана и иногда очень страдавший на жгучем песке, был посажен на верблюда, и это очень ему понравилось.Через двое суток после отъезда из Аин-Феца, Бен-Абда, все еще ехавший впереди каравана, вдруг остановил свою лошадь. Все последовали его примеру. Эль-Темин быстро подъехал к нему, и он показал ему на песке свежие следы лошадей и верблюдов.— Это, верно, караван идет, — сказал эль-Темин, — и опередил нас на несколько дней.— Нет, — ответил мавр, который сошел с лошади и рассматривал следы, видневшиеся на песке. — Эти следы слишком легки; верблюды, оставившие их, не были навьючены.— Что же ты думаешь?— Я думаю, что здесь проезжали туареги не позже как сегодня утром.— Сколько их было?Мавр рассмотрел внимательно следы и ответил, не колеблясь:— Эмир, их не больше восьми.— Ты думаешь, что мы можем встретить их у оазиса Уфрама?— Это возможно.— Они едут по той самой дороге, которая ведет туда?— Нам стоит только ехать по этим следам, и мы доедем туда.— Хорошо, будем продолжать наш путь. Вернувшись на свое место, эль-Темин позвал Кунье.— Вели переменить заряды у карабинов твоих людей, — сказал он, — может быть, скоро им придется стрелять. ГЛАВА IV. Разбойники. — Приезд в Тимбукту Мавры не ошиблись. На четвертый день после отъезда из Аин-Феца, путешественники прибыли в оазис Уфрам, который нашли в целости: действия урагана не коснулись этого оазиса, и зеленый островок со своими тремя колоннами, — настоящими источниками, поддерживающими растительность на пространстве квадратной полумили, — со своими фиговыми и финиковыми деревьями, представлял поразительный контраст с окружавшей его унылой равниной.Оазис был пуст, но легко было заметить, что накануне тут останавливались путники; тут даже приготовляли пищу: это показывала зола, которую ветер еще не успел разметать.Путешественники остановились здесь только на несколько часов.— Туареги едут скорее нас, — сказал эль-Темин, — теперь они опередили нас больше, чем три дня тому назад.— Может быть это просто гонцы тиббу везут письма в Тимбукту? — сказал Бен-Шауиа.— Невероятно, чтобы мы их догнали, — прибавилБен-Абда, — с тех пор, как мы путешествуем ночью, мы подвигаемся почти вдвое скорее, и несмотря на это, мы к ним не приблизились.— Сколько от Уфрама до Песчаного Города?— Пять дней обыкновенной езды; но продолжая останавливаться только на несколько часов самых жарких в сутки, мы прибудем ночью на третий день.Мавр, предводительствовавший караваном, только произнес эти слова, как вдруг остановил своего верблюда: его орлиный взгляд приметил вдали что-то необычайное.— Еще что? — спросил начальник, который после замеченных следов ехал почти постоянно впереди каравана.— Я подозреваю, что туареги спрятались за этими песчаными буграми.— Почему ты так думаешь?— Сейчас блеснуло на солнце копье, а сахарские разбойники употребляют именно это оружие; они бросаются на караван с громкими криками; во время схватки верблюды разбегаются, и если даже разбойники убегут, они все-таки успеют захватить некоторых из них.— Ты меня уверял, что их не бывает на этой дороге?— Да, но мы приближаемся к концу путешествия; эта часть дороги многолюднее, и мы скорее доедем до двух дорог, по которым ездят караваны из западной Нигриции.— Во всяком случае мы приготовимся хорошенько их принять.Эль-Темин приказал Кунье предупредить негров и при первой тревоге выставить их вперед.Приближались к месту, указанному Бен-Абдой, и начальник уже полагал, что мавр сделался жертвой обмана, — как вдруг пятнадцать туарегов на маленьких суданских лошадях выскочили из-за бугра и устремились на путешественников копьями вперед.Но в ту же минуту раздался крик:— Ата! Ата! Это Кунье собрал своих людей и повел их вперед. Прежде чем туареги, думавшие, что имеют дело с простыми купцами, опомнились от удивления, послышался новый крик:— Тасма! (стреляй!)Одиннадцать выстрелов из карабина раздались немедленно с механической точностью, и семь нападающих упали на песок.Барте и доктор подъехали к эль-Темину, и все трое с револьверами в руках готовились отражать нападение. Мавры были теперь позади верблюдов.Туареги храбры, и по прошествии первой минуты изумления, восьмеро оставшихся устремились вперед, чтобы отомстить за своих товарищей.Но у негров Кунье были превосходные карабины, и громкий голос их начальника раздался опять:— Ассуе! (целься!) Тасма! (стреляй!)Второй залп убил еще пятерых; туареги, поняв, наконец, что борьба неравная, потащили с собой лошадей своих мертвых или раненых товарищей. Когда они повернули за бугор, из-за которого выехали, к ним присоединилось шесть верблюдов, на которых сидели женщины. В одно мгновение шайка, значительно уменьшенная, исчезла по направлению к югу за буграми.Когда караван прибыл на место, где пали туареги, эль-Темин и доктор, из чувства человеколюбия, хотели посмотреть, нет ли раненых, которым можно помочь.— Эмир! Оставьте этих собак, — сказал эль-Темину Бен-Абда, — не успеем мы и повернуться, как те, которые убежали, явятся поднять тела своих товарищей.— В самом деле, — сказал Барте, — всякий правоверный должен быть похоронен ногами к Мекке, и тот, кто забудет оказать этот последний долг своему брату, будет также лишен священного погребения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48