зимы почти нет, а летний жар постоянно умеряется ветрами с моря, распространяющими по всему острову приятную прохладу.Исторические судьбы этого чудесного острова, в котором на открытом воздухе растут апельсины, финики, лимоны и все фрукты умеренных климатов, очень поучительны. Римляне и карфагеняне долго оспаривали его друг у друга. В средние века им владели пизаны, которые вынуждены были бежать перед сарацинами; последних в свою очередь сменили арагонцы.В 1262 году Иаков I сделал из Майорки независимое королевство, заключавшее в себе все Болеарские острова, графства Монпелье, Руссилион и Сердан, в пользу своего сына; Майорка в конце концов разделила участь Арагонии, когда эта страна была присоединена к Испании.Шарль Обрей съехал на берег с Кунье, его неизбежным телохранителем, и часа два осматривал Пальму. Этот город, полуиспанской и полумавританской архитектуры, с высоким готическим собором, средневековыми крепостями, с арабскими развалинами, представляет необычайно живописное зрелище.Возле Биржевой площади молодой доктор заметил статую, которая привлекла его внимание: это была статуя Раймунда Лилла — монаха, философа, математика, алхимика, кабалиста и мага, которого в Тунисе побили камнями как миссионера.Как ни хотел Шарль Обрей проехать внутрь острова, он подавил свое желание перед главной целью: приехать в Танжер как можно скорее. Итак, шхуна через несколько часов продолжала свой путь к Марокканскому берегу; два дня спустя, она вошла в Гибралтарский пролив и в десять часов вечера увидала огонь танжерского маяка.— Вот мы и приехали, — сказал Кунье доктору, указывая рукой на берег, видневшийся в ночной темноте.Шарль Обрей был сильно взволнован. Через несколько часов он узнает, что думать о всех предположениях, так занимавших его после отъезда из Парижа.Вдруг со шхуны поднялась ракета и, описав дугу в ночной темноте, потухла в волнах.— Что значит этот сигнал? — спросил доктор своего обычного спутника.— Таким образом мы даем знать о нашем приезде, — ответил Кунье, — и в то же время спрашиваем, в Квадратном ли Доме господин и можем ли мы вечером съехать на берег.— Как вы одной ракетой даете понять все это?— Вот смотрите, это ответ на ваш вопрос!Две другие ракеты, пущенные с небольшим промежутком, последовали по тому же направлению, как и первая.— Мы будем подавать эти сигналы, — продолжал негр, — пока нам не ответят.Только шестая попытка увенчалась успехом, и большой красный перемежающийся огонь как на некоторых маяках, показался вдали. Рассматривая его несколько минут, Кунье объявил, что господина в Квадратном Доме нет и за отсутствием приказаний можно съехать на берег только завтра.— Как вы видите это? — спросил доктор, не спускавший глаз с яркого сигнала.— По числу минут, проходящих между каждым появлением огня, это наш условный язык.Через четверть часа огонь погас совсем, все сделалось опять темно, и пассажир «Ивонны» был вынужден провести эту последнюю ночь на шхуне.Странное дело: теперь, когда он приближался к цели, он уже с меньшим нетерпением желал достигнуть ее… В нем происходило то, что чувствовали все, которые в своей жизни находились под влиянием событий, всю важность которых они не могли предвидеть. Шарль Обрей хотел бы узнать все сейчас, но с другой стороны опасение было так сильно, что он не прочь был отдалить решительную минуту. ГЛАВА III. Квадратный Дом. — Еще загадка На рассвете «Ивонна» вошла в Танжерский рейд и бросила якорь в нескольких кабельтовых от берега. Во всех гаванях шлюпка останавливалась поодаль от других судов, так чтобы всегда быть наготове отправиться без малейшего замедления, по первому сигналу; смотря по тому, попутный ветер или нет, она поднимала паруса или разводила пары, и менее чем в полчаса снималась с якоря.Только «Ивонна» бросила якорь, как Йомби спустил ялик, в который сел один и доехал до набережной в несколько минут.— Куда он едет? — спросил доктор, который, наскоро окончив свой туалет, вышел на палубу.— Он едет в Квадратный Дом за приказаниями.— Как, мы не можем съехать на берег без позволения?— Каждый по прибытии в гавань может съехать на берег, но сегодня другое дело: мы обязаны узнать, дома ли господин, а в случае его отсутствия, потому что он уже извещен телеграммой о вашем прибытии, указал ли, какие комнаты вам назначены.— Вчерашние сигналы разве не сказали вам этого?— Нет, они нам ответили только: эль-Темин — это арабское имя господина, — не находится здесь в данную минуту. Напрасно оставались мы в море всю ночь, потому что из гавани нельзя видеть Квадратный Дом; перемежающийся огонь погас и не отвечал ни на один из наших вопросов.— Стало быть, все эти таинственные приготовления еще не кончились?— Не знаю; нам неизвестны настоящие причины наших поступков.— Давно находитесь вы у того, кого называете своим господином?— Около двадцати лет… Кунье долго был невежественным и глупым негром, но господин послал его во Францию; два года Кунье пробыл в школе, и теперь у него мозг как у белого; это не то что Йомби; чем больше он учится, тем мозг его делается чернее.— Я рад этому сведению, Кунье; теперь я понимаю, по крайней мере, одно.— Что такое?— Что вы доверенный того, кого вы называете эль-Темином, вы знаете все его планы и, если молчите, то по неведению.Негр с гордостью улыбнулся, но промолчал.— А Йомби что за человек? Я видел его раза два во время путешествия; и каждый раз как с ним заговаривал, он только кланялся мне, а не отвечал. Стало быть, он не понимает по-французски?— Йомби принадлежит не господину, он невольник его друга, как Кунье — невольник господина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48