Мир снова сжался в комок, как тогда, в храме Лаомедона, в нем не осталось ничего, кроме шара фонарного света и Лайама, приникшего к мертвецу. Он представил себе эту сцену со стороны.“Не то кладбищенский вор, не то вурдалак”. Казалось, будто за кругом света движутся тени. “Отвлекись. Подумай о чем-то другом”.О чем другом можно думать, если мир так странен и никто в нем не знает друг друга. Правда, матушка Джеф знала, как зовут Боулта и откуда он родом. Она знала, что это стражник, равно как и Боулт знал, кто она такая, – и оба они знали, кто такой Лайам. Разница заключалась только в том, что насчет него они ошибались. Боулт – несомненно со слов Кессиаса – считал Лайама проницательным человеком, вполне достойным звания квестора, а матушка Джеф полагала, что он чародей.“Неумелый, но все-таки чародей. А Мопса думает, что я вор. А если Шутник уже рассказал всем, что видел, то вся гильдия считает меня доносчиком”.Старик в порту (как там его?.. а, Вальдас!) несомненно решил, что Лайам – праздношатающийся господин, причем богатый и знатный. И возможно, он подошел к истине ближе, чем остальные.“Хотя богатства этого господина все-таки ограничены, а его поместье давно сгорело дотла, – уточнил Лайам. – Собственно, а чего ты еще мог ожидать? Тебя ведь и вправду трудно поставить на какую-то полку. Ни ученым, ни лордом в полной мере ты не являешься, а также ни вором, ни магом. Подмастерье во всех делах, так и не освоивший никакое из них до конца”.Прежде чем Лайам успел как следует пригорюниться, из-за поворота, который делала здесь улочка, показались Боулт и матушка Джеф. Старуха бранила стражника за то, что тот несется как полоумный, Боулт односложно отругивался.– Tсc! – машинально шикнул Лайам, хотя особых причин таиться вроде бы не было. Боулт повиновался. Лайам оттолкнулся от стены и потащил смутно белеющий тюк через улицу, ко входу в заведение Фая.– Боулт, откройте дверь.Руки Лайама начинало ломить, от мертвого тела исходил ледяной холод. Ему хотелось, чтобы все поскорее закончилось.Дверь оказалась запертой. Боулт постучал, но никто не ответил на стук.“Интересно, я просто дурак или это день такой неудачный? – мелькнула у него в голове мысль. – Что я еще не сумел предусмотреть?”Из-за двери не доносилось ни звука, и щели ее не светились.– Похоже, трактирщик дал деру, – заметил Боулт.– Да, – Лайаму пришлось сделать усилие, чтоб не дать расстройству прорваться. Он должен вести себя уверенно и спокойно. – Ломайте дверь.Боулт пожал плечами и ударил ногой. Что-то треснуло, и дверь с грохотом распахнулась. Внутри таверны было тихо, темно. Стражник взял фонарь и осторожно зашел внутрь, держа во второй руке взведенный арбалет.– Никого нет.– Ну и отлично, – сказал Лайам, затаскивая труп Двойника в глубину помещения. Здесь было чуть почище, – впрочем, Лайам, прежде чем опустить покойника на пол, отшвырнул носком сапога в сторону какие-то корки. Затем он отряхнул руки и повернулся к своим спутникам. Боулт стоял у двери, держа улицу под прицелом, а матушка Джеф оглядывала таверну и морщила нос.– Здесь, что ли, его убили?– Да, – ответил Лайам.– Ну, тогда подождем, – сказала старуха, подбирая юбки и усаживаясь на корточки у стены. – Когда пробьет десять, мы его развернем.– Надо было прихватить с собой кости, – подал голос Боулт, но тут же умолк.Лайам пожал плечами. Вряд ли игра в кости доставила бы ему сейчас удовольствие. Последовав примеру матушки Джеф, он отошел к стене и присел; под ногами его хрустнули черепки.Несмотря на то что Лайам успел поучаствовать в доброй дюжине войн и отстоял в дальних плаваниях не одну сотню ночных вахт, он так и не выучился терпеливо коротать часы ожидания.Вот и сейчас все его попытки обрести душевное равновесие не возымели успеха. Лайам поерзал, нахмурился, услышав произведенный этим движением скрежещущий звук, и снова застыл. Такой же звук донесся от двери, где стоял Боулт, и Лайам разозлился. Он всегда делался раздражительным, когда ему приходилось ждать.В конце концов колокола прозвонили девять. Звон казался отдаленным, хотя башня находилась совсем рядом, и каким-то печальным. Лайам встал, чтобы размять ноги. По стенам покинутой своим владельцем таверны тут же запрыгала чудовищная тень, порожденная тусклым светом их единственного фонаря. Старуха, скорчившаяся в углу, вооруженный стражник, застывший у двери, труп, завернутый в саван, – вся эта сцена могла бы повергнуть в шок любого стороннего наблюдателя. У Лайама возникло ощущение, будто покинута не таверна, а весь Саузварк, и что в мертвом городе, кроме них, теперь нет ни души.Расхаживая по мрачному помещению, Лайам вновь дал своим мыслям волю, и они моментально свернули в привычное русло. Бородач в храме Беллоны, Клотен, не получивший ни царапины, Сцевола с его видениями, леди Смерть с ее пророчествами и уверениями, боги и их тайные замыслы, осуществлению каковых должен почему-то способствовать именно он.Лайаму очень хотелось знать эти замыслы, хотя он и сам слабо понимал для чего. То ли для того, чтобы не наделать ошибок, то ли – чтобы иметь возможность как-нибудь увернуться от исполнения вышней воли. В каком-то уголке его сознания с детства засела картинка – результат бесед с философски настроенным учителем-стариком. Боги восседают на небесах и дергают за веревочки, привязанные к ручкам и ножкам людей. Лайаму эта картинка не нравилась.“Мастер!”Возникшая в голове мысль заставила Лайама остановиться и послать ответный вопрос:“Ты где?”“На башне”.“Спускайся сюда”.Последовала пауза. Лайам повернулся к двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94