Поэтому я немного подождала, а потом спросила снова:
– О чем ты?
– Нет, получается какая-то бессмыслица, – наконец заявил Влад.
– Почему?
– Насколько хорошо ты знаешь Безжалостного?
– Очень неплохо.
– Он может тебя обманывать?
– Конечно.
– Ну, тогда все понятно. В любом случае кто-то лжет.
– Что ты имеешь в виду?
– Дай мне немного подумать, ладно? Кое-что я должен проверить сам. А завтра мы все с тобой обсудим.
Я пожала плечами. Когда на Влада накатывает такое настроение, спорить с ним бесполезно.
– Хорошо, – кивнула я. – Я вернусь завтра утром.
– Договорились. – Потом, после едва заметной паузы: – Кайра?
– Да?
– Спасибо.
– Пожалуйста.

На следующее утро я проснулась поздно – ничто не мешало мне как следует выспаться. Я добралась до дома на окраине около полудня, но там меня встретила только собака. Сначала она держалась настороже и опасалась подходить ко мне близко. Но потом я с ней подружилась и даже немного поговорила. Многие владельцы кошек беседуют со своими питомцами, ну а с собаками разговаривают едва ли не все хозяева; уж не знаю, почему так получается.
Примерно час спустя собака встрепенулась, вскочила и выбежала из дома навстречу хозяйке. Вскоре она вернулась вместе с Гвдфрджаанси и Савном.
– Добрый день, Мать, – сказала я. – Надеюсь, вас не огорчило, что я вошла в дом без приглашения. Я сварила кляву.
Она кивнула. Мальчик уселся на пол, а она затворила ставни. Только тут я сообразила, что днем окна в доме всегда плотно закрыты. Я принесла старухе чашку клявы, которую она выпила без сахара.
– Что вам удалось выяснить, Мать?
– Совсем не так много, как хотелось бы, – ответила она. Я ждала. Гвдфрджаанси добавила: – Я пришла к выводу, что у нас две серьезные проблемы: удар по голове и сестра.
– А разве он до сих пор не оправился после удара?
– Внешне все в порядке. Но мозг Савна поврежден.
– Нет, я спрашиваю о другом – разве нельзя попытаться вылечить травму? Я знаю колдунов…
– Пока еще нет. До тех пор, пока я не буду уверена, что смогу его исцелить, я не стану воздействовать на мозг.
– Мне кажется, я вас поняла. А что с сестрой?
– Мальчик чувствует себя виноватым в том, что ей пришлось столько пережить. Здесь и заключена главная проблема. Мне кажется, он использует свою вину, чтобы отгородиться от реальности. Савн создает фантазии, в которых пытается ее спасти. Но всякий раз в последний момент что-то вынуждает его отступить перед опасностью. После чего он теряет контроль над своими фантазиями, и те превращаются в кошмары. К тому же он был учеником лекаря, и то, что он сделал, мучит его гораздо сильнее, чем любого другого крестьянского мальчишку.
Я кивнула. Во время разговора Гвдфрджаанси неуловимо изменилась. Передо мной стояла уже не просто старуха из маленького домика, наполненного уродливыми резными фигурками, – я беседовала с колдуньей и умелой целительницей разума. Мне больше не казалось странным, что местные жители часто обращаются к ней со своими проблемами.
– У вас есть план?
– Нет. Я еще слишком многого не знаю. Если я начну действовать вслепую, то могу погубить мальчика – и себя.
– Понимаю. – Немного подумав, я спросила: – А зачем вы ходите на прогулки?
– Мне кажется, он привык много ходить. Когда ему приходится долго сидеть без движения, он начинает испытывать беспокойство.
– А почему вы закрываете ставни? Из-за него или вы всегда так делаете?
– Из-за него. Он слишком много пережил, чересчур многое видел и слышал – поэтому я хочу ограничить его восприятие.
– Ограничить? Но если мальчик оказался в плену своих фантазий, разве не лучше для него от них отвлечься?
– Возможно, ты права. Но в большинстве случаев лучше отсечь все внешние воздействия. Получается, что он пытается выйти из-под давления, а новые впечатления только увеличивают нагрузку. Если бы я была полностью уверена в собственной правоте, то создала бы вокруг него поле, которое полностью отрежет его от внешнего мира. Не исключено, что так и будет.
– Вам уже встречались аналогичные случаи?
– Ты спрашиваешь, лечила ли я людей, которые так глубоко ушли в себя, что потеряли связь с окружающей действительностью? Да, нескольких. Некоторые были даже в худшем состоянии, чем Савн.
– Вам удалось им помочь?
– Двоих я сумела вылечить. Троих – нет. – Ее голос оставался невозмутимым.
Получалось, что шансов на благоприятный исход совсем не много. С другой стороны, можно надеяться, что как раз сейчас она, вопреки прежним неудачам, сумеет добиться успеха. Впрочем, меня продолжали мучить сомнения. Поэтому я спросила:
– А как вы действуете обычно?
– Я стараюсь выяснить причину болезни. Потом излечиваю физические травмы, полученные моими пациентами. После чего, когда мне кажется, что они уже готовы, я отправляюсь вместе с ними в путешествие по снам.
– Понятно.
– Тебе известно, что такое путешествие по снам?
– Да. И какого рода сны вы выбираете для таких прогулок?
– Я пытаюсь вновь подвести их к моменту, явившемуся причиной ситуации, из которой они теперь не могут выйти, и дать возможность принять другое решение.
– И в тех трех случаях вы не смогли добиться положительного результата?
– Нет. Но в одном из них я слишком мало знала, когда уходила в сны.
– Судя по вашим словам, этот метод весьма опасен.
– Очень. Я чуть не сошла с ума, а пациенту стало хуже. Он разучился есть и пить, даже с посторонней помощью, и вскоре умер.
Я постаралась ничем не выдать своих чувств, хотя это далось мне нелегко. Какая ужасная смерть – и с какими страшными мыслями приходится жить человеку, пытающемуся бороться с недугом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80