Сразу после того как тело госпожи Солтуна предали земле, все вещи из комнаты в башне вынесли и сожгли: гобелены, картины, одежду, драгоценности, мебель. Саймон Фрейзер потребовал, чтобы не осталось ни одного напоминания о злобной женщине.
У Бриандры на глаза навернулись слезы умиления, когда она вечером, зайдя в главные покои, увидела, как Дэвид неловко укачивает малыша. Элайзия наблюдала за сыном, на ее лице блуждала трогательная улыбка, в глазах светилась гордость.
Саймон приблизился к кровати и взял больную за руку. Он с обожанием смотрел на свою возлюбленную. Вновь вспыхнувшая в сердце надежда полностью изменила лэрда: он перестал сутулиться, к нему тоже вернулось желание жить.
Когда Бриандра и Дэвид направились к двери, Саймон взмахом руки остановил их:
— Бриандра, лорд Гордон, я хочу, чтобы вы остались. Я вызвал сюда священника из деревенской церкви, чтобы он обвенчал нас с Элайзией.
Элайзия вскрикнула и разрыдалась. Саймон встал перед ней на колени и прижал ее ладонь к своей щеке.
— Прости меня, моя драгоценная, за то, что я прежде не обсудил этот вопрос с тобой. Я мечтаю, чтобы мы стали единым целым, чтобы мы соединились не только перед лицом Господа, волей которого мы уже давно стали мужем и женой, но и перед церковью и двором. Нашего сына никогда не назовут ублюдком, отныне он станет следующим лэрдом Солтуна.
Переполненная счастьем, Элайзия громко всхлипнула.
— Вам не кажется, лорд Лавет, что, имея такой замечательный титул — следующий лэрд Солтуна, — наш сын должен иметь и имя?
Сообразив, что никому из-за волнений за Элайзию не пришло в голову окрестить новорожденного, Саймон рассмеялся.
— Великий Боже! Ведь мы не назвали его! — Фрейзер посмотрел на Элайзию. — И какое же имя ты, любимая, предлагаешь?
— Саймон, в честь его отца, — твердо произнесла Элайзия. — А каково твое предложение?
Саймон в задумчивости потер подбородок.
— Мне никогда не нравилось мое имя. Я бы не хотел, чтобы наш крошка терпел из-за него такие же муки. Что ты скажешь о Джеймсе, в честь моего отца?
Он повернулся к Бриандре и Дэвиду. Идея Саймона ошеломила их. Действительно, если учесть болезнь Элайзии, нужно как можно скорее обвенчаться, дабы узаконить сына. Тогда никто не усомнится в его праве на владение Солтуном.
— А почему бы вам не назвать его Дэвидом? — воскликнула Бриандра.
— Разве ты забыла, что у меня уже есть сын с таким именем? — сказала Элайзия, с гордостью взглянув на Дэвида. — Советую тебе поберечь это имя для собственного сына, — с лукавой улыбкой добавила она.
Поняв ее намек, Бриандра густо покраснела, а Дэвид хмыкнул и пожал девушке руку.
— Думаю, надо назвать его Карлом в честь нашего суверена.
— Между прочим, так же звали и моего отца, — заявила Элайзия.
— Веселым королем? А я всегда звал его дедушкой. Он казался таким уравновешенным, — пошутил Дэвид.
Несмотря на боль, все еще мучившую ее, Элайзия рассмеялась. Услышав этот мелодичный звук, все повернули головы и посмотрели на больную. С легким румянцем на щеках, с лукавыми искорками в глазах она мало походила на человека, который менее суток назад находился на пороге смерти.
К тому времени, когда прибыл священник, Саймон и Элайзия уже выбрали имя для своего сына. В течение всей церемонии Бриандра смахивала с ресниц слезы. На лице Дэвида, исполнявшего роль посаженого отца, то и дело появлялась лукавая улыбка. Саймон Фрейзер, торжественный и спокойный, держал за руку Элайзию Гордон. Наконец священник перед лицом родственников и слуг спешно собравшихся в главных покоях, объявил Саймона и Элайзию мужем и женой.
Едва стихло эхо восторгов, во имя Господа Всемогущего был окрещен Джеймс Карл Фрейзер, виконт Солтун.
Поздравив новобрачных, все вернулись к своим делам, а Саймон сел у постели жены и взял ее за руку. Церемония утомила Элайзию, но она, прежде чем сон сморил ее, с улыбкой проговорила:
— Я счастлива, Сим. Это благословенный день в моей жизни. Наш Господь смилостивился над своим недостойным слугой.
Элайзия заснула, а лэрд Солтуна еще долго любовался тонкими чертами ее лица, на котором отражалась безмятежность. Наконец поднес ее руку к губам и прошептал:
— Он, как и я, дорожит тобою, любимая. Дэвид наклонился к стоявшей рядом Бриандре.
— Давай оставим их одних, Глупышка. Бриандра кивнула, и они рука об руку на цыпочках вышли из комнаты.
Чтобы немного отвлечься от тяжелых испытаний прошедших дней, Бриандра и Дэвид решили покататься верхом.
Ярко светило солнце, после вчерашнего дождя земля, казалось, ожила, в воздухе пахло свежестью. Проскакав немного галопом, всадники осадили лошадей в тени березовой рощи рядом с речкой, разбухшей после дождя.
Дэвид снял Бриандру с седла и усадил на землю. Она откинулась на ствол березы. Волк, утолив жажду из реки, растянулся недалеко от своей хозяйки и вскоре заснул.
Дэвид напоил лошадей и лег рядом с Бриандрой, положив голову ей на колени, но почти сразу сел, очарованный красотой возлюбленной, и сжал ее лицо в ладонях.
— Я люблю тебя, Глупышка.
Дэвид приник к ее губам, и девушка закрыла глаза и отдалась во власть сладостных ощущений, разлившихся по всему телу. Затем возлюбленный уложил ее на землю и, склонившись, принялся осыпать поцелуями. Вновь завладев ее ртом, он водил кончиком языка по ее губам до тех пор, пока они не приоткрылись ему навстречу.
Дэвид еще некоторое время дразнил ее, языком лаская глаза и губы, прежде чем поднял голову. Бриандра мгновенно открыла глаза и встретилась с его пристальным взглядом.
— Ты порочен, Дэвид Гордон, — прошептала она. От звука ее голоса Дэвида охватил трепет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96