Но судя по тому, что я слышал об этом молодом человеке, а также о мужчинах и женщинах, которыми он командует, я нахожу, что мои подозрения были беспочвенными. Действительно, полеты в вышине, над грязью и кровью полей сражений, могут создать новую знать, знать воздуха, и даже я сам, будь я сейчас в самом начале своей воинской карьеры, мог бы позавидовать им и даже пожелал бы вступить в их ряды.
Ни Хэл, ни лорд Кантабри так и не нашлись, что на это ответить, хотя Хэл и сделал жалкую попытку.
– Могу лишь надеяться, лорд Хэмил, что я оправдаю ваши надежды.
– Я в этом совершенно уверен, мальчик мой, – улыбнулся Хэмил и тут же обернулся к другому проходившему мимо лорду:
– Можно вас на два слова, лорд Деветт?
Хэл уже открыл рот, чтобы что-то сказать Кантабри, когда увидел приближающегося к ним Лоуэсса.
– А, две самые острые стрелы в моем колчане. Веселитесь, джентльмены?
Хэл решил воспользоваться моментом.
– Я был бы куда более счастлив, сэр, если бы наша экспедиция не была здесь у всех на устах.
Лоуэсс нахмурился.
– Знаю. Мне самому это не слишком нравится. Но молва ходит уже несколько недель. Говорят, где-то даже принимают ставки на то, каков будет пункт нашего назначения, и то, что о нем болтают, неприятно совпадает с нашими планами. Я предложил лорду... э-э... одной особе внести некоторые изменения в планы. Он не счел необходимым согласиться со мной, так что, похоже, я ничего не могу поделать. А жаль, поскольку на этот раз я разделю с вами вашу судьбу.
Кантабри одним глотком осушил свой бокал.
– Могу я кое о чем спросить вас, сэр? – сказал он. Хэл уловил, как тот слегка выделил слово «сэр».
– О чем угодно – в пределах разумного.
– Вы только что назвали нас двумя ярчайшими стрелами в своем колчане. Не уверен, что я понял ваше выражение.
– О, это совсем просто. Точно так же, как я поставил в известность определенных людей – а возможно, и всю нацию в целом – о бесстрашии сэра Хэла, теперь я собираюсь сделать то же самое для вас, пока мы приближаемся к... к нашей конечной цели,
– Я предпочел бы не злоупотреблять вашей любезностью, – сухо отозвался лорд Кантабри.
– Но Дирейну нужны герои, сэр. Прошу вас, не нужно ложной скромности, – резковато парировал Лоуэсс. – Героизм, которого никто не заметил и не вознаградил по заслугам, не идет на пользу нации. Боюсь, вам все же придется нести это бремя.
Кантабри задумался в поисках ответа, выдавил улыбку и кивнул.
Лоуэсс подхватил с подноса проходившего мимо слуги полный бокал и отошел от них.
– До чего же приятно находиться в обществе восходящей звезды! – подколол его Хэл.
– Черт, черт, черт! – прорычал Кантабри.
– Ну, что вы теперь скажете, лорд Кантабри, – вкрадчиво осведомился Хэл, – о том, чтобы не позволять истине стоять на пути у хорошего вымысла, как сами советовали мне не далее как несколько дней назад?
– Черт бы побрал мой болтливый язык, – простонал Кантабри. – Теперь мы оба станем всеобщим посмешищем.
Хэл усмехнулся, и в этот момент грянул гонг. Двери распахнулись, и гости потихоньку начали продвигаться к пиршественному столу.

Обед начался с тоста, предложенного Лоуэссом.
– За нашу победу – и за величайших дирейнских воинов, собравшихся здесь сегодня.
За это, естественно, выпили одни лишь женщины, искусно рассаженные между гостями.
Следующий тост провозгласил лорд Хэмил:
– Смерть нашим врагам!
За это уже выпили все, и Хэл первый, хотя он едва пригубил свой бокал с вином, поскольку в последнее время почти не пил и полагал, что благородному герою не к лицу заблевывать скатерти своего гостеприимного хозяина.
В зале были собраны старинные живописные полотна и шелковые гобелены. За ширмой негромко наигрывал квартет музыкантов, а волшебник с двумя помощниками создавали забавные иллюзии, которые появлялись на муслиновой занавеси, натянутой на одной стене, и снова исчезали, уступая место все новым и новым.
Все иллюзии были на патриотические темы: образы величайших воинов, перемежавшиеся сентиментальными сценами из дирейнской жизни. Хэл с кривой усмешкой заметил, что все они представляли богачей и их владения. Не так уж это было и неразумно, подумалось ему. Ведь в этом зале не было ни одного человека, исключая Хэла, кто происходил бы из бедной семьи.
Его усадили рядом с леди Хири Карстерз, которая, как ему показалось, становилась все красивее с каждым разом, когда он видел ее.
– Я хочу извиниться, – сказала она.
– За что?
– Я вижу, вы расстроились из-за того, что я осведомлена о... об определенных делах.
– Расстроился, – не стал отпираться Хэл.
– Я что, похожа на рочийскую шпионку?
– Мне еще не доводилось видеть ни одного шпиона, у которого это было бы написано на лбу.
Она улыбнулась.
– Может быть, вы и не шпионка, – продолжил Хэл. – Но кто поручится вон за того официанта, который только что подал нам блинчики с рыбой?
– Это, мой невежественный солдат, вообще-то икра... рыбьи яйца. Со сметаной.
– А... – Хэл прожевал. – Пожалуй, она мне нравится. Но нам, невежественным солдатам, нравится все что угодно, лишь бы оно не пыталось нас съесть.
– Прекратите пытаться быть остроумным, – она надула губки. – Оставьте это Тому Лоуэссу.
Они продолжили болтать – почти обо всем, обходя стороной одну лишь войну, и Хэл нашел Хири восхитительной собеседницей.
«Ну еще бы ты не нашел, – осадила его какая-то часть рассудка. – Она ведь соглашается со всем, что бы ты ни сказал».
Следующим блюдом был превосходный бифштекс под соусом из зеленого перца, за которым последовали запеченные с травами ломтики картофеля, пряное овощное пюре, салат из жерухи с цикорием с горчично-лимонной заправкой, а на десерт – торт из меренг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128