Этот дружеский жест смутил Януэля. Неужели великий правитель снизошел до того, чтобы прикоснуться к руке какого-то юнца?!
– Знаешь ли ты, чего я жду от тебя?
– Господин, вы призвали меня, для того чтобы я вернул к жизни первородного Феникса.
– Ты здесь затем, чтобы дать мне доказательства верности фениксийцев. – Прервав фразу, он до боли сжал руки юноши: – Я вовсе не являюсь ценителем прекрасного, Януэль. Я управляю империей и рассматриваю Фениксов как орудие моей власти.
Сияющий облик императора мгновенно потускнел в глазах Януэля.
– Ты являешься одним из моих подданных, – продолжил правитель, – и я не потерплю ни малейшего поражения, ни малейшей слабости. Обеспечь, чтобы Феникс склонился предо мною, и выкажи таким образом повиновение. Тогда я явлю тебе свою щедрость. В противном же случае я обрушу свой гнев на лигу, а тебя передам в руки моих палачей.
В голосе императора звучала такая неумолимая сила, что Януэля будто обдало ледяным ветром. Угроза озадачила его, приходилось лишь сожалеть, что такой человек мог поставить свои интересы выше интересов Хранителей. Он с грустью понял, что этот правитель не способен оценить таинство жизни и что он, несомненно, рассматривает ритуал Возрождения как одну из услуг, которые обязаны предоставить ему вассалы.
– Господин, я постараюсь выполнить ваше желание, – произнес он с отстраненным видом.
Император, выпустив руки Януэля, выпрямился на своем троне.
– Да будет так, Януэль. – Он сделал неприметный знак Сен-Дену.
Внезапно развернув свои крылья, жрец взмыл в небо. Он завис над террасой на высоте тридцати локтей. Этот полет привлек внимание собравшихся. Гул беседы стих, доносился лишь шелест – это взмахами крыльев жрец старался противостоять порывам ветра. Затем Сен-Ден воздел руки, как бы намереваясь благословить присутствующих, раздался долгий орлиный клекот, эхом отдавшийся в окрестных горах. Гости застыли в молчании затаив дыхание. Затем император неспешно выпрямился и громко провозгласил:
– Друзья мои, все вы знаете фениксийцев. Ныне пробил час ритуала Возрождения. Каждый год юный ученик фениксийцев прибывает в эту крепость, чтобы возродить моего имперского Феникса и этим согреть сердца приглашенных на пир. Этот год, год, когда мне исполняется сорок два, выдался особенным. На горизонте Миропотока нависли темные тучи. Клянусь, что ровно через год мы все соберемся здесь, чтобы отпраздновать поражение наших врагов. Вот уже сколько дней мы спорим, пытаясь открыть наилучшее средство борьбы против Харонии. Я предлагаю лишь одно: объединив наши усилия, побить харонцев. Что касается меня, то я направлю все силы империи Грифонов на борьбу с этим мором, опустошающим наши города и деревни. Друзья мои, сейчас нужно забыть о разделяющих нас границах, забыть о прошлом. Только наш будущий союз может позволить нам победить в этой праведной, почетной, благословленной Хранителями битве. Феникс, как никто другой, является олицетворением этого. Это Возрождение станет для нас вестью надежды. Вестью, которая перелетит все границы, ознаменовав торжество нашего союза. Лига фениксийцев действует в этой империи, а также в вашем царстве, химерийцы, и в ваших владениях, ликорнийцы и драконийцы. Их Алые Башни высятся повсюду с тех самых пор, как возник Миропоток. На Берегу Аспидов или в стране Василисков – повсеместно фениксийцы именем своего искусства творят Возрождение. И я хочу, чтобы ныне это искусство служило одной-единственной цели – разрушению Харонии. – В завершение своей речи император, склонившись, уперся руками о край стола. – Мальчик, представший передо мной, – это фениксиец, грифийский подданный. Хочу надеяться, что в будущем сюда сможет прибыть ученик этой лиги с Берега Аспидов, чтобы совершить здесь Ренессанс. – Глаза его сузились, и он приказал, обращаясь к Януэлю: – А теперь, фениксиец, делай свое дело.
Никто не осмелился аплодировать, понимая, что это не просто речь на именинах императора, в прозвучавших на пиру словах сконцентрированы сложные дипломатические предложения. Собравшиеся в имперской крепости послы со всех концов Миропотока, пораженные дерзким ночным вторжением Темных Троп, понимали, что выполнение лигой фениксийцев своего обязательства составляет ключевое звено предлагаемого союза.
У башни, где находился выход на террасу, загорелся огонь, притянувший к себе все взоры. На пороге появился рыцарь ордена Льва в сопровождении двух юных дам в одеяниях из прозрачной ткани. Длинные медового оттенка волосы струились по их груди, талии, прикрывая лоно. Редко кому доводилось созерцать скульптурную красоту линий этих повелительниц орлов. Неразлучные спутницы императора, они занимались дрессировкой орлов, без их участия не обходилась ни одна охота в окрестных лесах. Сейчас девушки выполняли особую миссию: они несли медную чашу со Священным Пеплом Феникса. Выступавший впереди них рыцарь вел на черном шелковом поводке белого льва с гривой, заплетенной в мелкие косички.
Не обращая внимания на полные вожделения взгляды химерийцев, повелительницы орлов поднесли чашу к Януэлю. Близость Священного Пепла пробудила в Януэле глубокое волнение. Все чувства его напряглись, он ощутил внутренний трепет Хранителя, то характерное возбуждение, что испытывает Феникс перед тем, как возродиться из пепла. Сознание фениксийца фиксировало важные детали, подводящие к началу ритуала. Прежде всего следовало действовать очень осторожно, чтобы никого не поранить, поскольку вокруг было множество приглашенных. Кроме того, рядом находился огромный дубовый стол, который при малейшей оплошности мог вспыхнуть от прикосновения Феникса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78