Наконец, нужно было принять во внимание возникавшие на вершине крепости порывы ветра, которые могли разнести языки пламени.
Поприветствовав Януэля, повелительницы орлов осторожно опустили чашу на подставку из слоновой кости. Юноша заметил, что Сен-Ден встал позади императорского трона. Сол-Сима нигде не было видно. Перед императором остался только рыцарь со львом. Мэтр Фарель говорил юноше, что правитель империи никогда не отказывается от простейших мер предосторожности. Если в тот или иной момент окажется, что Феникс представляет угрозу для жизни императора, рыцарь, ни секунды не колеблясь, отсечет фениксийцу голову.
Его голову.
Януэль вздохнул и склонился над чашей.

ГЛАВА 11

Януэль впервые созерцал кристаллы Священного Пепла. У Феникса Истоков они выглядели куда более простыми, чем обычные, их чернота была насыщеннее, чем у тех Фениксов из башни. Первое, что предстояло сделать юноше, – это рассортировать мельчайшие фрагменты по их форме и размеру. Пока он решил отказаться от того, чтобы установить с ними мысленный контакт, ограничившись работой с материей. Его руки тотчас приступили к акту творения, составляя три круга Завета, знаменующие три этапа Возрождения. Первый, внешний, круг, охватывавший остальные, превращался в бесчисленные языки пламени, которые излучало тело Феникса. Кристаллы второго круга обеспечивали придание Фениксу исходной формы. И наконец, внутренний, самый опасный круг был предназначен для воссоздания души Феникса, которую следовало укротить.
Поскольку у него не было возможности приготовиться к Возрождению, Януэль, решая, какой из кристаллов к какому кругу следует отнести, положился на собственный инстинкт. Он отключился от внешнего мира: гости, император и даже мэтр Фарель перестали существовать для него. Его дух управлял руками, а руки – кристаллами пепла. Когда кристаллы были разобраны и каждый из них занял свое место, Януэль закрыл глаза и насторожил слух. Звуки, издаваемые кристаллами Священного Пепла, удивили его. Они развивались с необычной, по сравнению с прежними, мощью и скоростью. Эти звуки напоминали рокот лесного пожара, приближающегося, как скачущий галопом конь, пожара, пожирающего все на своем пути.
Януэлю стало ясно, что, если немедленно не предпринять что-нибудь, дух его вспыхнет, как веточка, в этом пламени. Следовало переместить ярость Хранителя на иную территорию, отвести ее от себя, прежде чем вихрь захватит его.
Стиснув зубы, Януэль направил указательный палец левой руки на внешний круг и описал окружность, предписывая каждому кристаллу остановиться. Этот жест открывал Фениксу путь инкарнации. Мощная жаркая вспышка буквально взорвалась возле самого лица юноши, и тот невольно отпрянул. От круга потянулись первые языки янтарного пламени, стелившиеся над кристаллами; порой его жгучие щупальца касались Януэля. Юного фениксийца охватила паника. Он раскрыл глаза, намереваясь загасить их, но в последний момент удержался. Стоит только попытаться все остановить, и он приговорен. Нужно доказать Фениксу, что он готов страдать ради него. Несколько искр прожгли его одеяние, оставив на груди ожоги. Стиснув зубы, чтобы не вскрикнуть от боли, он вновь закрыл глаза.
К сожалению, кристаллы разрослись в сплошной огненный вал, из медной чаши, сделанной в форме раковины, вытянулась вверх колонна огня. Януэль погрузил туда руки, и тотчас понял, что Феникс оценил этот знак доверия. В этот миг фениксиец совершенно не чувствовал боли и мог управлять языками пламени. И все же огонь, в опьянении свободой почуяв близость поживы, несколько раз пытался, выбившись из колонны, полыхнуть и захватить подставку чаши. Неопытный фениксиец пожертвовал бы этими вспышками и загасил бы их, чтобы не рисковать, но Януэль не пошел на подобный шаг. «Нельзя гасить ни единой искры», – подумал он, в то время как его руки возвращали эти выбившиеся языки пламени в колонну.
А сама колонна все росла и росла и уже достигала сорока локтей в вышину. Ее свет заставлял жмуриться толпившихся на террасе гостей. Они были потрясены этим зрелищем. Януэль был изумлен. Магия Фениксов покорила его дух, на миг, равный биению сердца, он сам превратился в один из языков бушующего пламени, частицу одушевленного вихря жизни.
Переживаемое волнение лишило юношу остатков сдержанности. Он совершенно забыл, что этому Фениксу некогда довелось видеть зарю Миропотока, когда возникла лига фениксийцев. Он видел в нем не Хранителя, но жизнь, что вот-вот воплотится.
Рождение.
Он направил указательные пальцы в основание второго круга и очертил над ним крутую дугу. Этот жест творил тело Феникса, разошедшиеся пальцы вновь соединились, по огненной колонне пробежала дрожь, и раскат грома потряс террасу.
По рядам приглашенных прокатился гул. Колонна, извиваясь, разделилась на длинные пылающие дорожки, и в воздухе возникла гигантская птица. Януэлю не нужно было открывать глаза, чтобы понять, как прекрасен Феникс. Вначале проявились его крылья, сложившись подобно двум огромным пламенеющим полотнищам. Их размах достигал тридцати локтей. Золотое зарево осветило террасу настолько ярко, как если бы ночная тьма сменилась жгучим полднем. Затем проявилось удлиненное, окруженное рдеющими всплесками тело, лапы, походившие на растопыренные вилы, и хвост. Клюв напоминал сверхпрочный Огненный Клинок. Глаза, сиявшие словно рубины, узрели фениксийца.
Сам император задержал дыхание при виде подобного спектакля. Сам же Януэль, столь ничтожно маленький на фоне громадной огненной птицы, дрожал от нахлынувших чувств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78