Я одновременно и боялся встретить врагов, магическим путем приобретших какую-то необыкновенную силу, и в то же время хотел с ними встретиться. В конце концов, если бы Кайтрин была в состоянии создать по-настоящему бессмертных воинов, она бы давным-давно добралась до Юга и всех победила. Возможно, в последнее время удалось разработать или усовершенствовать те особые виды магии, но если бы в ее распоряжении таковые имелись, ей не потребовались бы группы разведчиков, которых мы встречали в Ориозе. Нет, пришел я к выводу, ее магические способности могут дать некоторый перевес ее войскам, но ее возможности не беспредельны.
Приготовления к выступлению шли быстро, без каких-либо недоразумений, вплоть до кануна отплытия. За день до этого план окончательно утвердили в Королевском Совете. Руководство всем походом поручили принцу Скрейнвуду, хотя лорд Норрингтон был назначен военачальником с полномочиями принимать все решения, касающиеся боевых действий. Его флагманом будет корабль Альциды «Непобедимый», а принц Скрейнвуд поплывет на корабле «Охотник» из Джераны. Меня это вполне устраивало — чем дальше от него, тем лучше.
Флотилии предлагалось с максимальной скоростью дойти до Окраннела с целью оказать помощь городу Крозту. Оттуда предполагалось спуститься по течению в Сварскую и там сразиться с авроланами. После чего, согласно сообщениям из крепости Дракона, нам следовало или пойти под парусами на восток и укрепить гарнизон крепости, или совершить набег на Призрачные границы и там разгромить гавани пиратов.
Накануне отплытия я в обществе Ли, Нея, лорда Норрингтона и еще нескольких человек посетил самый большой храм Кедина в Ислине. Когда мы поднимались в храм по гранитным ступеням, уже настала ночь. Мысленно перебирая все свои впечатления — все виденное и слышанное, стараясь сообразить, о чем мне следует молиться, я вдруг наткнулся на кого-то. Я отскочил на нижнюю ступеньку и, улыбнувшись, машинально извинился:
— Прошу прощения.
— Я так и понял, что ты поглощен мыслями, — спокойно кивнул мне Резолют.
Ней обернулся ко мне с верхней ступеньки, но я махнул ему рукой — мол, иди.
— Ты зачем приходил, жертву приносил, что ли?
— Кедину? Нет, — покачал головой эльф. — Я знаю бога, который в нашем пантеоне занимает нишу Кедина, но он не вдыхает фимиам и не собирает вокруг себя мертвых воинов, подобно старикам, которые собирают голубей, насыпая им сухие крошки.
Я постарался не выдать своих чувств, услышав, с каким презрением это сказано, но не уверен, что у меня получилось.
— Тогда зачем ты тут?
— С тобой поговорить. — Он высоко вздернул подбородок. — Джентеллин передал Амендсу ваши планы похода.
— Правда ведь, очень интересно?
— Видимо, очень интересно, но я этого не увижу.
— То есть как?
— Я с вами не еду.
Я отступил назад и споткнулся о нижнюю ступеньку.
— Не едешь? Почему? Ведь нам дается шанс нанести удар Кайтрин. Это наш шанс ее уничтожить.
— Знаю. — В его серебряных глазах отражался тонкий полумесяц растущей луны. — Я никогда не ставил себе целью добиться ее смерти. У меня другая цель — освободить родину. Пусть ваша задача благородна и хороша, но это не мое дело. Я знаю, ты достойно выполнишь свой долг. Кайтрин пожалеет о своих действиях, но Воркеллин останется в ее руках.
— Ты что, не понял? — Я покачал головой. — Как только мы разобьем ее армию, мы выгоним пиратов из Призрачных границ. А уж тогда мы отрежем Воркеллин и сможем забрать его назад. Это будет шаг к освобождению Воркеллина. Ты должен это понимать, Резолют.
— Нет, Хокинс, мне не надо этого понимать. Я понимаю другое: ровно век назад такого же успеха достигли наши, но Воркеллин нам это не вернуло. Если я отправлюсь с вами, если я соглашусь, значит, я признаю, что достаточно частичного успеха, а я с этим не согласен. А если соглашусь, тогда Амендс и Джентеллин будут считать, что я потерял свою решительность. А я никогда ее не потеряю. Недаром ведь меня зовут Резолют. Я очень хотел бы отправиться с тобой, но не могу, я пойду только в поход за освобождение моей страны.
Я проглотил комок в горле:
— Все ясно. Хотелось бы мне тебя переубедить: сам понимаешь, ведь если бы с нами был хоть один воркэльф, Кайтрин бы так напугалась, что сразу бы ретировалась.
— С вами поедут воркэльфы, они будут сражаться рядом с вами. Некоторые из наших меня считают выскочкой, но я это переживу. — Он раскрыл кошелек, висевший на поясе, достал клочок меха и подал его мне. — Это от одного из тех бормокинов, которых ты одолел. Лорд Норрингтон просил у меня клочок для твоей маски. Вручаю тебе его перед храмом, чтобы ты принес его в жертву.
— Да зачем, я куплю ладан… — нахмурился я.
— Послушай, Таррант Хокинс, внимательно послушай. Здесь Кедин — пастырь для теней, и даже в твоей стране он — гордый страж. Ты забыл, что он — воплощение войны. Он есть плоть, и кровь, и кость — все то, что мы видели и сами совершали в Атвале. Он господин всего этого, и предлагать ему ладан — излишняя вежливость. Сожги для него это, Хокинс, и пусть зловоние пойдет от тебя к нему. Он поймет, что ты знаешь правду о войне. И запомнит тебя. Когда Смерть вручит ему список тех, кого пора призвать, он вычеркнет твое имя из этого списка. Ты окажешься спасенным для свершения дел и великих, и страшных.
Я вздрогнул, потом взглянул ему прямо в глаза:
— А сам ты выжил таким способом?
Эльф засмеялся не очень приятным смехом:
— Да, это один из способов. — Он хлопнул меня по руке: — Удачи тебе, Хокинс — храброе сердце, ясные глаза и острый клинок. Когда этот поход окончится, твое имя будет на устах у каждого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139