А две собаки даже выполняли несколько простых команд, которые я им отдавал. Мэри немного позанималась и с ними и со мной, и теперь они реагировали на мой голос вполне пристойно.
Я шея в их компании примерно в четырехстах ярдах впереди Мэри, Уэнди и остальных собак. Сейчас я, как всегда и предпочитал, был сам себе хозяин, но идти в сопровождении двух собак было совсем не то, что путешествовать с Санди. Они слушались меня, Санди – почти никогда, разве что случайно. Они двигались с моей скоростью, я же привык передвигаться со скоростью Санди. Они были смертоносным оружием, которым я мог управлять. Санди никакому контролю не поддавался и был абсолютно непредсказуем.
Но имелась одна большая разница, которая превышала все их достоинства. Полоумный кот любил – любил меня ради меня самого. Это была любовь, вызванная случайной причиной и эффектом сдвига времени, но тем не менее она была. Собаки же с успехом могли служить Теку, прикажи Мэри повиноваться ему, а не мне.
Я постарался выкинуть из головы мысли о Санди. О девочке я не осмеливался думать с самого начала. Теперь же я позволил себе подумать, как ей повезло, что она была на той стороне реки, а Тек со своими людьми – на этой. Оставалось надеяться, что на том берегу она встретит приличных людей. Сколько на свете людей, столько и характеров, поэтому у нее были примерно равные шансы встретить как хороших, так и плохих людей. Я постарался выкинуть из головы и ее. Мир просто не может быть таким, каким его хотели бы видеть отдельно взятый мужчина или отдельно взятая девочка.
К середине второго дня открытая местность сменилась пологими холмами, которые в свое время были распаханы и среди которых нам то и дело попадались заброшенные фермы. Изменение характера местности произошло настолько плавно, что я бы даже затруднился сказать, естественным был переход от равнины к пахотным землям или он стал результатом сдвига времени. Но в любом случае местность не вполне соответствовала словам Тека, заявившего, что на этой стороне реки только парочка пустых городишек. Пустые, на первый взгляд, фермерские дома мы благоразумно обходили стороной, хотя собаки ни разу тревожно не залаяли.
Первые три дня прошли относительно спокойно. Мы не замечали никаких признаков Тека и его группы или каких-нибудь других людей, да и вообще не видели ничего подозрительного. Утром четвертого дня справа от нас появилась туманная стена, я тут же изменил маршрут нашего движения, и мы направились к ней.
Глава 12
Мэри к этой идее отнеслась отрицательно. Инстинкты подсказывали ей, что от туманных стен нужно держаться подальше, и трудно было ее в этом винить.
– Хорошо, – отворачиваясь, сказал я. – Вы идите дальше. А я вас догоню через пару дней. Если же нет, то лучше вам меня не ждать.
Я успел отойти от них, должно быть, не более чем на дюжину шагов, когда услышал за спиной ее голос и понял, что она догоняет меня.
– Что мне делать? Что мне делать?
Это был душераздирающий крик души. Я развернулся и увидел, что глаза ее крепко зажмурены, лицо побледнело, как мел, кулаки крепко сжаты, а тело напряжено. Я пошел к ней.
Мне вдруг стало ясно, каково ей сейчас. С ее точки зрения, она вложила в наше партнерство все, что могла. Она отказалась от той пусть и относительной безопасности, которая у нее оставалась после шторма времени, ради того, чтобы отправиться со мной, – больше ради Уэнди, как я подозревал, чем ради себя. Она ко всему легко приспосабливалась, была верна и трудолюбива, старалась быть хорошим партнером и днем и ночью. Она доверила мне своих собак, самое себя – и даже свою дочь. И тем не менее сейчас, по какой-то, с ее точки зрения, совершенно бессмысленной причине, я собирался поставить на карту все ради того, чего запросто можно и не делать.
Я обнял ее и попытался хоть немного успокоить, но почувствовал, что она так же напряжена, как бывала девочка во время своих припадков. Я просто стоял и сжимал ее в объятиях, как обычно в подобные моменты обнимал девочку, и через некоторое время мне показалось, что она понемногу оттаивает. Наконец все ее тело сотрясла дрожь, и она заплакала, громко, надрывно, душераздирающе всхлипывая, практически без слез.
Через некоторое время эти всхлипы начали стихать, и я, продолжая обнимать ее, начал шептать ей на ухо.
– Послушай, – говорил я. – Есть всего три вещи, по поводу которых я мог бы не согласиться с тобой, и теперь, когда девочки и Санди с нами больше нет, осталась только одна. Понимаешь, это у меня с самого детства. Теперь, когда я твердо решил понять, что такое шторм времени, я просто ничего не могу с собой поделать. Я обязательно должен пройти сквозь все встречающиеся туманные стены и выяснить, что находится за ними, – я должен, понимаешь? Для меня, когда речь идет о подобных вещах, иного выбора нет. И так было всегда.
– Я знаю, ты меня не любишь, – пробормотала она, уткнувшись мне в грудь. – Но ведь я никогда этого и не требовала. Но сам подумай: куда же нам деваться, если ты не вернешься? Что нам тогда делать?
– С вами все будет в порядке, – сказал я. – Вам всего-то и нужно посидеть полчаса и подождать, пока я не пройду сквозь туманную стену, не посмотрю, что там за ней, и не вернусь обратно.
– Всего-то! – сказала она.
– Вот именно. Всего-то, – подтвердил я. – Тебе придется поверить мне на слово, но у большинства туманных стен обе стороны практически одинаковы, и передняя и задняя. Крайне маловероятно, что я там увижу нечто слишком плохое или слишком хорошее. Но если там окажется слишком уж плохо, я тут же нырну обратно. А если же там все хорошо, это может означать новое безопасное будущее для всех нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159