– Кстати, а сколько ему лет? – спросил я.
– Точно не знаю, – ответил Билл. – Думаю, двадцать или двадцать один.
– Он выглядит ровесником Эллен.
– А что в этом такого? – спросил Билл. Я взглянул на его лицо, но оно было совершенно невозмутимым.
– Меня удивляет, что для такой работы не нашлось людей постарше, – уточнил я. – Вот и все.
– Само собой, у нас есть мужчины и постарше, – подтвердил Билл. Сейчас он вел джип обратно через рощу по направлению к летнему дворцу. – Но у большинства из них семьи, иждивенцы на шее, поэтому они не подходят для работы, связанной с постоянным риском. Да и трудно найти такого специалиста, как Док.
– Специалиста? – с искренним удивлением спросил я.
– Его отец был кадровым военным, – характеризовал молодого человека Билл. – Очень многие премудрости военного искусства он усвоил просто потому, что рос на военных базах. Кроме того, у него черный пояс по дзюдо, он прошел курс выживания и несколько лет занимался альпинизмом.
Ответить на это было нечего. Остаток пути до летнего дворца я просидел молча и пришел к выводу, что несправедлив к Доку.
– А теперь навестим Порнярска, – сказал Билл, останавливая джип возле дворца. – Я не повел вас к нему потому, что подумал, а вдруг Мэри или Эллен захотят показать вам свое хозяйство. У них ведь плотный рабочий график. Порнярска же можно навестить в любое время.
Я испытал прилив теплого чувства при мысли об инопланетной аватаре. Порнярск, с его уродливой бульдожьей головой и бесстрастной манерой общения, являлся одним из немногих островков стабильности в моей бурной и изменчивой вселенной. Идя следом за Биллом через помещения дворца, я с удивлением думал о том, что за последние полтора года ни разу не навещал Порнярска и в общей сложности видел его, должно быть, не более дюжины раз.
Лаборатория, куда привел меня Билл, площадью не уступала административному зданию в поселке: прямоугольное помещение, пол, стены и потолок которого были выкрашены в белый цвет. Вдоль одной стены тянулся ряд окон. Другие три стены были заставлены оборудованием, которое когда-то помещалось в депо.
Однако мое внимание сразу же привлекла не аппаратура и даже не знакомая фигура самого Порнярска, а прямоугольное сооружение с полупрозрачными гранями примерно двадцати футов в длину, шести в ширину и трех в высоту, почти доверху заполненное каким-то серовато-голубым веществом. Подойдя ближе, я понял, что, скорее всего, вещество это является жидкостью. Поверхность ее чуть выдавалась над краями заметным мениском, а то, как преломлялся уходящий в жидкость черный шланг, свидетельствовало о высоком коэффициенте преломления. Порнярск что-то делал с резервуаром, но стоило нам появиться на пороге, он тут же оторвался от своего занятия и подошел, чтобы поприветствовать нас.
– Как себя чувствуешь, Марк? – осведомился он. Его слова, как всегда, резко контрастировали с забавным механическим тембром его голоса и характерной манерой выговаривать слова.
– Теперь – отлично, – ответил я. – А как ты?
– У меня нет причины изменяться, как тебе, – сказал Порнярск.
– Разумеется, – с улыбкой кивнул я. – Тогда как идут дела?
– Я занимаюсь несколькими проблемами, – сообщил Порнярск. – Но успеха пока не добился. Хотя подлинный прогресс не всегда сопровождается крупными успехами, а скорее представляет собой целую цепочку небольших последовательных шажков, которые со временем приводят к крупному достижению.
– Да, – подтвердил я, вспоминая полтора года, которые я потратил на то, чтобы прийти к согласию с самим собой. – Нам многое следует обсудить.
– Рад это слышать, – сказал Порнярск. – Со своей стороны, могу сказать, что мне тоже не терпелось поговорить с тобой. Работа продвигалась бы гораздо быстрее, имей я в распоряжении базисный разум, а единственным таковым является только твой.
– Неужели только мой? – сказал я. Услышанное слегка задело меня, но в то же время я ощутил какое-то эгоистичное удовольствие.
– Базисные разумы могут возникнуть или быть обнаружены лишь с помощью монад, – сказал он. – Все остальные разумы в гештальте лишь резонировали и усиливали твой. Поэтому в работе я мог использовать лишь резонирующие разумы. Но фактически мне в основном приходилось обходиться единственным резонирующим разумом, поскольку остальные были постоянно заняты чем-то другим.
Он повернул голову и неуклюже кивнул головой в угол. Я взглянул туда и увидел в кресле перед одним из перевезенных из депо пультов Старика, на голове которого был укреплен шлем.
– Альфа Прим, – сказал Порнярск. – Все это время я работал исключительно с ним. К счастью, он с удовольствием подключается к аппаратуре. В дневное время его обычно не бывает. Насколько я понимаю, дни он проводит с тобой. Зато вечерами приходит сюда по собственной инициативе и работает со мной.
Я уставился на Старика. Он восседал в кресле перед пультом в совершенно неподвижной позе и выглядел довольно забавно – как король на троне.
– Что ты можешь от него узнать? – удивленно спросил я.
– Дело не в том, что я могу узнать от него, – неторопливо сказал Порнярск, – а что я могу узнать через него. Равным образом я хочу учиться и решать проблемы через тебя – хотя, поскольку ты являешься базисным разумом, то вполне можно ожидать, что ты и сам будешь учиться в процессе и сможешь добавлять узнанное тобой к тому, что удастся узнать мне. Он на секунду смолк, затем снова заговорил:
– Вообще-то, следует заметить, что мои способности получать знания ограничиваются возможностями прибора, который я представляю, – я имею в виду себя лично.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159