На дисплее появилась надпись: «Для активации – повторить».– Закрой дверь, – попросила Финн.Билли подчинился, и она опять нажала на медиатор. Огонек стал красным, а надпись сообщила: «Сигнализация активирована».– Ну что, пошли на экскурсию?– У меня такое чувство, будто мы вломились в чужой дом, – пожаловался Билли.Финн кивнула. Она тоже испытывала странную неловкость, хоть и помнила, что дом отныне принадлежит им. Ей очень хотелось распахнуть окна: воздух здесь был застоявшимся и каким-то неживым.Прямо перед собой они видели вытянутый холл с дверями по обе стороны. На белых крашеных стенах висело несколько картин, все современные. Холл производил впечатление как будто нарочитой безликости – точно Питер Богарт, обставляя его, старался скрыть свои истинные вкусы и пристрастия.В передней части дома, направо и налево от холла, они обнаружили две просторные светлые комнаты с окнами, выходящими на улицу. Та, что справа, походила на офис. За ними располагались еще две комнаты: большая прямоугольная гостиная с богато украшенным камином слева и такая же большая столовая – справа. Одна узкая лестница вела отсюда наверх, а другая – вниз, на цокольный этаж. Заканчивался холл небольшой уютной комнатой, выходящей в крошечный садик позади дома. Возможно, когда-то там была комната для завтрака или старомодный музыкальный салон.– А где же кухня? – удивилась Финн.– Если судить по Англии, то в таком старом доме кухня должна быть внизу.– Знаешь, я ожидала чего-то совсем другого, – призналась Финн.– Я тоже. Думал, нам достался викторианский особняк, забитый старой мебелью. Неудобные диванчики из конского волоса, портреты предков по стенам и все такое.На самом деле дом оказался полной противоположностью нарисованной им картине. Стены во всех комнатах, как и в холле, были выкрашены в белый цвет и увешаны большими цветными фотографиями экзотических пейзажей и современными картинами – яркими и абстрактными. Мебель выглядела так, словно всю ее закупили в одном магазине – какой-нибудь дорогой голландской версии «Икеи». Узкие доски пола из розового дерева были отполированы до блеска.Они вернулись к лестнице, поднялись на второй этаж и обнаружили там четыре спальни, одну большую ванную и отдельный туалет. Только та спальня, что находилась в передней части дома, казалась обитаемой. Опять белые стены и современная простая мебель. Два больших шкафа: в одном – дорогие костюмы, в другом – повседневная одежда. На тумбочке у кровати – стопка книг на голландском: судя по обложкам, почти все исторические. Среди них Финн отыскала и одну английскую: «Земля под ветрами», автор – Аньес Ньютон Кейт, издана в Лондоне в тысяча девятьсот тридцать девятом году. Она открыла первую страницу:– «Приключения в Сандакане». – Перевернула еще одну и обнаружила карту. – Похоже, это провинция в Северном Борнео.– Там, где в последний раз видели Богарта? – заинтересовался Билли. – Вряд ли это простое совпадение.Финн перелистала еще несколько страниц.– Тут многое подчеркнуто, и есть заметки на полях, – сообщила она.– Надо будет рассмотреть поподробнее, – сказал Билли, и она положила книгу в сумку.Они поднялись и на третий этаж, но там оказалось только полдюжины совершенно пустых комнаток, покрытых слоем пыли.– Для слуг, – объяснил Билли.В мансарде новые хозяева нашли две кладовки, а в них – несколько разрозненных предметов мебели, старой, но не антикварной. Они не поленились выдвинуть все ящики, но не обнаружили в них никаких личных вещей – ни бумаг, ни старых записных книжек, ни писем.– Такое впечатление, что он здесь совсем не жил, – заметила Финн.– А может, так оно и есть? – предположил Билли. – Что, если он использовал этот дом только как… есть какое-то специальное выражение… только как pied-а-terre Временное пристанище (фр.).

– место, где он вешал шляпу, когда приезжал в Амстердам, а жил на самом деле совсем в другом месте?– Мы даже не заглянули в его лондонскую квартиру, – с сожалением вспомнила Финн.Они снова спустились вниз и осмотрели даже кухню. В ней было все необходимое, кроме еды. В большом и пустом холодильнике стояли только шесть бутылок какого-то напитка под названием «Налу». Финн открутила крышечку и отхлебнула светло-зеленую жидкость.– Неплохо, – прокомментировала она. – По вкусу похоже на манговый сок.Захватив по бутылке «Налу», они вернулись на первый этаж, и Билли вдруг замер, нахмурившись.– В чем дело? – полюбопытствовала Финн.– Да просто пытаюсь понять… – Он по очереди заглянул в обе передние комнаты и опять вернулся в коридор. – Нет, это не здесь.– Что не здесь? – не поняла Финн.– Помнишь картину, которую открыл твой приятель Шнеегартен? Опиши-ка ее.– Портрет Вильгельма ван Богарта в костюме бюргера. Рядом с ним – столик с навигационными инструментами, сзади – бархатная драпировка. – Финн ненадолго задумалась. – Пол из розового дерева. – Она посмотрела под ноги. – Точно такой, как этот.– А откуда падает свет?– Слева. – Финн закрыла глаза, пытаясь представить себе картину. – Там слева узкое окно с витражом. А что тебя смущает? На восьмидесяти процентах картин старых голландских мастеров свет падает слева: и у Вермеера, и у Герарда Доу, и у Франса Хальса, и у Ван Дейка – да почти у всех!– В окне был витраж с гербом ван Богартов. Таким же, как над крыльцом. И полы из розового дерева.– Выходит, портрет был написан здесь? – догадалась Финн.– Вот именно! Только я не понимаю, где именно. – Он взмахом руки обвел холл и комнаты. – Представь себе: если Вильгельм ван Богарт стоит справа, а свет падает из окна слева, то где это могло быть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72