Это случилось до того, как я прочитал в интернете о Странниках. – Ландквист мягко рассмеялся. – Потом я понял, что работать самостоятельно гораздо лучше. Не надо писать никаких отчетов. Никто не заглядывает тебе через плечо.
– Вы хотели повторить то, что случается со Странниками?
– Нет, доктор, не просто повторить. Я пытался ответить на фундаментальные вопросы. – Ландквист перестал гладить кота, и тот спрыгнул с его колен. – Несколько лет назад я работал в Принстоне, преподавал органическую химию… Мало-помалу делал карьеру – неплохую, но в то же время не блестящую. Меня всегда интересовала общая картина мира. Не только химия, но и другие области науки. Как-то раз я посетил семинар, который устроили на кафедре физики. Семинар был посвящен так называемой теории мембраны. У современной физики масса проблем. Все теории, которые объясняют устройство вселенной – такие как Эйнштейнова теория относительности, – в некоторой степени противоречат квантовой механике и миру микрочастиц. Некоторые физики обходят это противоречие при помощи так называемой цепной теории. Они утверждают, что вся вселенная составлена из крохотных субатомных частиц, которые колеблются в многомерном пространстве. Их расчеты довольно убедительны, однако «цепи» эти настолько малы, что экспериментально ничего не доказать. Теория мембраны идет дальше и пытается дать ответ с космологической точки зрения. Ученые полагают, что мироздание представляет собой нечто вроде мембраны из пространства и времени. Вселенную обычно сравнивают с захламленным прудом, где тонкий слой бытия плавает на чем-то гораздо более объемном. Все сущее, включая наши тела, находится в той самой тонкой мембране. Другие мембраны, другие измерения или другие миры – называйте, как хотите – могут находиться очень близко друг от друга, однако мы ничего о них не знаем, потому что ни свет, ни звук, ни радиоактивное излучение не в состоянии вырваться из собственного измерения.
К Ландквисту подошел черный кот, и ученый почесал его за ушком.
– Вот вкратце и вся теория. В очередной раз я вспомнил о ней, когда приехал в Нью-Йорк и пошел на лекцию одного тибетского монаха. Я сидел в зале и слушал, как он рассказывает о шести сферах бытия в буддистской космологии, и вдруг понял, что речь идет о тех самых мембранах – различных измерениях и барьерах, которые их разделяют. Однако там было и важное различие. Мои принстонские коллеги полагали, что перейти в другую мембрану нельзя. Тибетский монах утверждал, что Странник на это способен. Человеческое тело остается здесь, а заключенный в нем Свет уходит туда.
Ландквист откинулся на спинку кресла и улыбнулся гостям.
– Такая взаимосвязь между физикой и миром духовного заставила меня взглянуть на науку с абсолютно иной точки зрения. Современные ученые расщепляют атомы и разрывают хромосомы, опускаются на дно океанов и заглядывают в космос, а то, что находится в нашей собственной черепной коробке, изучают до обидного поверхностно. Мы используем магнитно-резонансные и компьютерные томографы, чтобы увидеть мозг, и ограничиваемся одной физиологией. Никто не понимает, насколько наше сознание безгранично. Оно неразрывно связано со всей вселенной.
Ричардсон огляделся вокруг и заметил еще одного кота – полосатого. Тот сидел на кожаной папке, битком набитой пожелтевшими листками бумаги. Стараясь не вспугнуть Ландквиста, доктор встал и подошел к столу.
– Значит, вы начали проводить собственные эксперименты?
– Да. Сначала в Принстоне. Потом вышел на пенсию, ради экономии переехал в этот район и стал работать здесь. Не забывайте, кстати, что я химик, а не физик. Именно поэтому я решил создать препарат, который помог бы Свету вырваться из человеческого тела.
– И вы открыли формулу…
– Да какую там формулу. – Ландквист раздраженно поморщился. – Это ведь не рецепт пирога. ЗБЗ – живое существо. Точнее, новый штамм микроорганизма. Человек выпивает жидкий раствор, бактерии проникают в кровь и воздействуют на нервную систему.
– Похоже, небезопасная вещь.
– Я принимал его десятки раз и по-прежнему не забываю выносить мусор и оплачивать счета за электричество.
Ричардсон встал около стола. Полосатый кот замурлыкал и подошел к гостю.
– Значит, ЗБЗ позволяет человеку увидеть другие реальности?
– Нет. Он оказался неудачен. Вы можете принять любую дозу, но Странником все равно не станете. Путешествие получается очень недолгое – не настоящее приземление, а краткий контакт. Вы замечаете один-два образа и тут же возвращаетесь обратно.
Доктор Ричардсон открыл папку и взглянул на диаграммы и небрежные записи.
– Вы не могли бы дать нам эти бактерии, чтобы мы провели испытания?
– Пожалуйста. Образец есть в чашке Петри прямо перед вами. Только все это пустая трата времени. Как я сказал, препарат толком не действует. Поэтому я и стал отдавать его тому молодому человеку, Пайусу Ромеро. Он чистил мою подъездную дорожку от снега. Я подумал, может, проблема во мне самом, в моем сознании. Я надеялся, что другие люди примут ЗБЗ и смогут перейти в параллельный мир. Оказалось, что проблема не во мне. Всякий раз, когда Пайус приходил за очередной партией, я требовал подробный отчет. У людей, как и у меня, были видения других миров, но остаться там они не могли.
Ричардсон взял со стола чашку Петри. В ней был налит раствор агара, в котором изящным завитком росли зелено-голубые бактерии.
– Это и есть ваш ЗБЗ?
– Да, это и есть он, мой провал. Возвращайтесь в свое Братство и посоветуйте его членам уйти в монастырь. Или молиться. Или медитировать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143