Так что это за меч?Она засунула прядь выжженных солнцем волос за левое ухо. Я видел ее профиль: мягкий изгиб безупречного тонкого лица.– Меч. Просто меч.– Хватит говорить загадками, – отрезал я. – Последние несколько недель ты в каждой фразе намекаешь на то, что тебя тренировали как танцора меча. А из собственного опыта я знаю, что у твоего меча есть магические свойства. Хорошо, я сдаюсь. Что это?Она не смотрела на меня, продолжая исследовать каждый дюйм клинка.– Яватма. Мой кровный клинок. Ты должен знать, что это такое.– Не знаю.Наконец-то она взглянула на меня.– Нет?– Нет, – я пожал плечами. – Это не Южный термин.Дел вздохнула и повела одним плечом.– Это меч, настоящий меч. И у него есть имя. Он был… представлен мне, – Дел нахмурилась, и я понял, что она не может подобрать Южные слова, чтобы объяснить что-то. – Незнакомые люди после того, как их представляют друг другу уже не незнакомцы, они друг друга знают. А если узнают получше… они станут не просто друзьями. Они будут соратниками, братьями по оружию, партнерами. И… еще больше, – она нахмурилась сильнее. – Яватма становится парой истойя после получения высшего ранга. Я… кормлю меч… а меч кормит меня, – она растерянно покачала головой. – В Южном языке нет таких слов.Я подумал о Разящем. Я достаточно часто говорил Дел, что он был просто мечом, оружием, клинком, но я кривил душой. Чем он был, я не мог объяснить, так же как она не могла объяснить, чем был ее меч. Разящий был моей силой, гордостью и избавлением. Он был моей свободой.Но в мече Дел скрывалась и другая сила.Я всматривался в руны на клинке, узоры на рукояти. В лучах восходящего солнца меч все время менялся.– Холод, – сказал я, – лед… Эта штука сделана изо льда.Пальцы Дел сомкнулись на рукояти.– Он теплый, – прошептала она, – как плоть… и внутри он такой же как я.По спине у меня пробежали мурашки.– Не говори загадками.– Здесь нет загадки, – она не улыбалась. – Он не живой… не такой, как ты и я. Но и не мертвый.– Кровный клинок, – повторил я. – Надеюсь, он выпил свою норму.Дел посмотрела на меч. Солнечные лучи превратили бледно-розовое лезвие в темно-красное.– Нет, – наконец сказала она. – Не выпил, пока я не выпью свою.Я сразу замерз. Я лежал на чепраке и смотрел на рождение дня, раздумывая, не взял ли я на себя что-то большее, чем просто обязанности проводника.Я закрыл глаза. Одной рукой прикрыл веки, чтобы не раздражало солнце и услышал как Дел запела тихую нежную песню, будто успокаивая меч. 16 Русали был типичным пустынным городком, переполненным людьми всех племен и рас – богатыми и бедными, чистыми и грязными, больными и здоровыми, честными перед законом и мошенниками. (Вообще-то Русали точно соответствовал словам Хаши о Джуле).Дел не потрудилась надеть капюшон и пока мы ехали по узким песчаным улицам привлекла всеобщее внимание. Мужчины останавливались посмотреть на нее, а продажные женщины громко переговаривались о Северянках, пытающихся лишить их работы.Тогда я понял, какую совершил ошибку. Мне следовало ехать по главной улице, как любому мужчине, знающему, что у его пояса висит тугой от монет кошелек. Вместо этого я по привычке выискивал темные переулки и аллеи, как последний вор. Сам я никогда не воровал, но танцору меча обычно легче было найти работу в темных уголках города.– Не обращай на них внимания, Дел.– Это не впервые, Тигр.Ну, это было впервые в моем присутствии. Мне не нравилось, как мужчины разглядывали ее. Тупые, похотливые дураки, слонявшиеся по улицам.– Нужно продать лошадей, – сказал я, чтобы отвлечься.Дел нахмурилась.– Зачем? Мы пойдем в Джулу пешком?– На случай если Хаши решит выслать за нами погоню. Если мы будем на других лошадях, на какое-то время они собьются со следа.– Не вышлет, – Дел покачала головой. – Эламайн займет его другими делами.– Эламайн его прикончит, – я не смог сдержаться, представив в ее постели сморщенного старика, и расхохотался.Дел покосилась на меня.– Может быть… ну, значит он больше не встанет у нас на пути.Я улыбнулся.– Все равно поменяем лошадей. Этих я продам, потом пойду к другому торговцу и куплю новых, тогда никто ничего не заподозрит, – я оглядел улицу. – Вот и гостиница, можно выпить и перекусить. Аиды, я умираю от жажды при мысли об акиви, – я соскочил с рыжего и привязал повод к кольцу в темно-желтой стене.Местечко было грязным и пропитанным дымом травы хува. Дым висел тонкими, зеленоватыми слоями над светильниками. Окнами назывались дырки, пробитые в глиняной стене. Осмотревшись, я решил развернуться и уйти, вытащив за собой Дел.Но Дел уходить не собиралась. Она опустилась на табуретку у пустого стола. Я раздраженно нахмурился, но помедлив, сел рядом.– Это место тебе не подходит, – сообщил я ей.Она подняла брови.– Почему нет?– Просто не подходит, – я убедился, что Разящий у меня за спиной. – Ты заслуживаешь лучшего.Дел долго смотрела на меня. Я так и не понял, о чем она думала, но мне показалось, что дело было в моих словах. Кажется они ее удивили.Она улыбнулась.– Принимаю как комплимент.– Мне все равно, как ты это принимаешь. Это место не для тебя, – раздраженный, я развернулся в поисках служанки и громко потребовал акиви.Но я позабыл и об акиви, и о служанке когда услышал изумленный возглас Дел.Я обернулся и увидел высокого светловолосого Северянина, который только что вошел в гостиницу.Дел была уже на ногах. Она крикнула что-то на Северном языке и незнакомец повернулся к ней.Сначала я даже принял его за ее брата, но вовремя сообразил, что здоровому Северянину было лет под тридцать и перепутать его с пятнадцатилетним мальчиком было просто невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82