Я почувствовал, что она пожала плечами.– Не имеет значения. Он мертв.– Баска, – я потянулся и взял ее за руку, – расскажи.– А ты мне расскажешь?Я снова оказался в шахте. Весь мир был заполнен темнотой и отчаянием. Пустота заползала во все уголки моего мозга.– Нет, – все мои силы ушли на это слово. Я не мог рассказать ей.– Побрить тебя? – спросила она, меняя тему. – И волосы надо подстричь.Я кивнул, вымыл волосы и бороду и снова кивнул.Дел отвернулась, пока я заканчивал мыться, полоскался и добирался до кровати, оставляя на полу мокрую дорожку. На кровати уже лежала новая набедренная повязка и коричневый бурнус. Я вытерся, надел набедренную повязку и сказал Дел, что она может повернуться.Она взглянула на меня и в голубых глазах мелькнуло сожаление.– Ты похудел.– Ты тоже, – я сел. – Избавь меня от этого крысиного гнезда, баска. Может меня снова будут принимать за человека.Она подстригла мне волосы, осторожно отрезала бороду. Я рассматривал ее лицо, пока она занималась моим. Кожа плотнее обтягивала кости. Три месяца Аладар держал ее взаперти – золотистый загар поблек, и если бы не побелевшие под солнцем Пенджи волосы, она была бы той же баской, которую я встретил в маленькой кантине крошечного городишка на окраине Пенджи.Но теперь я знал кто она. Не ведьма, не волшебница, хотя некоторое могли бы назвать ее так из-за яватмы и ее таинственной силы. Дел была обычной женщиной, привыкшей делать то, что нужно. Не рассуждая, возможно это или нет.Она улыбнулась. Я почувствовал, как мягкие пальцы легонько коснулись следов песчаного тигра на моем лице.– Песчаный Тигр, – сказала она и в эти слова вложила столько чувства, что больше ничего не требовалось.– Голодная?Она кивнула. Я надел бурнус, взял Разящего и мы спустились вниз.Во все, что готовили в этой гостинице добавляли перец. Не терплю его в таких количествах, но после шахты я не привередничал. Я старался только не забывать, что не должен есть намного больше той порции, к которой привык за последние месяцы. Желудок начал возмущаться, и я перешел на акиви.Дел смотрела на меня молча, потом потянулась и накрыла ладонью мою чашку.– Хватит, – сказала она мягко, но настойчиво.– Я могу пить сколько захочу.– Тигр… – она замялась. – Тебе будет плохо.– Мне будет хорошо, – поправил я, – когда я опьянею. Именно к этому я и стремлюсь.Она пытливо заглянула мне в глаза.– Зачем?Я не сомневался, то она знала зачем, но согласился объяснить.– Акиви поможет забыть.– Ты не сможешь забыть это, Тигр, как не смог забыть дни с Салсет, – она покачала головой. – В моей жизни были события, о которых я хотела бы забыть, но я не могу, и мне приходится жить с ними. Они постоянно во мне, и я привыкла к ним и расставила их по местам. Они же не должны постоянно портить мне жизнь.– Значит ты забыла о кровном долге? – я не мог ничего с собой поделать, акиви будил во мне враждебность. Я посмотрел на ее побледневшее лицо. – Как ты живешь с этим, баска?– Что ты знаешь о кровном долге, Песчаный Тигр?Я пожал плечами под коричневым шелком.– Почти ничего. Но я вспоминаю, что чувствовал чула когда своим неистовым желанием вызвал тигра из мечты, и сколько невинных жизней оборвалось из-за этого, – я вздохнул. – А есть еще другая история, об истойя, убившей ан-кайдина ради кровного клинка, – я покосился на рукоять, поднимавшуюся над ее левым плечом. – Клинок нужно было напоить кровью умелого бойца, чтобы истойя могла отомстить.– В мире есть вещи, по сравнению с которыми все остальное кажется ерундой, – спокойно сказала она.– Это эгоизм, – я отпил еще акиви. – Я видел, что ты сделала с Аладаром и теперь знаю, что ты можешь, чтобы отомстить. Убить, если считаешь нужным, – я помолчал. – Это одержимость, баска. Ты не согласна?Дел слабо улыбнулась.– Возможно, – слово было твердым как клинок Северного меча.Я поставил на стол недопитую чашку.– Я иду спать.Дел осталась. Больше она не произнесла ни слова.
В конце туннеля возникла темная фигура. Застывший свет бил ей в спину, отбрасывая резкие тени. Кто-то в черном бурнусе. В руках он держал Северный меч с серебряной рукоятью и рунами на клинке.Фигура медленно приблизилась к первому рабу. Он был прикован через пять человек от меня. Меч коротко сверкнул в застывшем свете. Две руки подняли его, приставили острие к ребрам человека и нажали. Клинок вонзился беззвучно, бесшумно убивая. Человек упал на свои цепи. Только звон железа сказал мне, что он мертв.Клинок вышел из тела. Руны заполняла кровь и в странном свете из конца туннеля она казалась черной, а не красной.Фигура приблизилась еще на шаг. Следующий человек умер молча, как и первый. Потом еще один. Кровь капала с клинка. Фигура приближалась, и я понял, что на голову человека надет капюшон, а бурнус на самом деле был белым. Черным он казался на фоне белого света.Меч пронзил еще двоих и фигура застыла передо мной. Дел. Я взглянул ей в лицо. Из-под капюшона на меня смотрели голубые глаза. На бедном лице алел измазанный кровью рот, словно она высасывала кровь из каждого человека, которого убила.– Баска, – прошептал я.Она подняла меч и прижала острие к моей груди. Она смотрела мне в глаза.Северный клинок пронзил мое тело и вошел в сердце. Я упал у стены. Привычно зазвенели цепи.Я умер.
Я проснулся, почувствовав руку на своем плече. Рывком я сел, потянулся к Разящему, но узнал Дел. Я сразу понял, что в пьяном ступоре заснул на полу, как привык в шахте. Темнота в комнате была пропитана запахом страха.Я слышал как мое дыхание с хрипом вырывалось из горла, но не мог успокоиться.– Тигр, – Дел стояла на коленях около меня, – тебе снился кошмар.Я провел рукой по лицу и понял, что этим дело не ограничилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82