Мы с Дашкой едва успели отскочить друг от друга.
– Представляете, там дождь! – посетовал Илья, стряхивая капли с бороды. – Только искупаться собрался – и полило! Еврейское счастье называется!
– Это ж надо! – посочувствовал я.
– Кошмар! – добавила Дашка.
Илья окинул нас взглядом:
– Поссорились, что ли?
Мы с Дарьей хохотнули. Она сказала:
– Обсуждали перспективы современной живописи.
Илья хохотнул за компанию:
– Дообсуждаетесь!
Я заглянул в шкаф, в котором не было задней стенки. Между вешалками с Дашкиной одеждой проглядывал цветущий луг далекой неведомой планеты. Мы успели так привыкнуть к этому пейзажу, что уже воспринимали его как часть нашей однокомнатной квартиры. Там действительно шел дождь. Я закрыл дверцу шкафа.
– Ладно, – вздохнула жена, – пора перекусить.
Илья покачал головой:
– Я пас. Недавно пошуровал у вас в холодильнике, так что… Мне бы только обсохнуть, не то простыну.
Дашка потрогала его рубаху:
– Гольдберг, без паники. Ты сухой, как младенец в подгузниках фирмы «Хаггис». – Она отправилась на кухню. – Сварганить, что ли, яичницу с ветчиной?
– И побольше! – откликнулся я.
Илья между тем удивленно себя ощупывал.
– Только что был мокрым до нитки… – Он погрозил мне пальцем. – Мангустовские штучки!
Я поклонился:
– Не могу позволить, чтобы ты затопил мою квартиру.
– Резонно, – согласился Илья. – Не хочешь поработать в прачечной вместо сушилки?
– Подумаю. – Я подошел к окну. Здесь, в Москве, дождя не было. В стеклах дома напротив отражалось заходящее солнце. А во дворе, между красным «Москвичом» и желтым такси, топтался здоровяк Серега с капитаном Сычовой. Размахивая увесистой сумкой, Светлана темпераментно что-то вдалбливала своему партнеру. Тот вяло ей возражал. – Прямо напасть какая-то! – вырвалось у меня.
– В смысле? – уточнил за моей спиной Илья.
Тут с кухни донесся Дашкин голос:
– Гольдберг, освободи стол от своих закорючек! Присесть, блин, негде!
Илья метнулся на кухню:
– Ешь стоя! Молодая еще!
Воцарилась как бы тишина. Жена позвякивала посудой, Илья, видимо, складывал свои листы в папку. А во дворе капитан Сычова с малахольным Серегой обшаривали глазами окна нашего дома. Так и тянуло крикнуть им «ку-ку». К счастью, Дашка позвала обедать.
Мы сели за кухонный стол. Голод я чувствовал зверский, поэтому с хорошей скоростью молотил все подряд. Даша ела с аппетитом, но умеренно и благородно. А сытый Илья клевал, как птичка, просто за компанию. Ну и, разумеется, ему хотелось почесать язык.
– Кстати, Дуська, как ты нашла своего благоверного в кафе «Амброзия»?
– С бабой на коленях, – отрапортовала Дашка. – При всем честном народе. Срывал, так сказать, аплодисменты.
Прыснув, я чуть не подавился ветчиной. Илья похлопал меня по спине.
– Следовало ожидать, – изрек он с трагической миной. – Я говорил ему: «Веди себя прилично. Жена уехала на три недели…»
– Вот и соврал, – ввернул я, хлебнув минералки.
Илья сурово на меня взглянул:
– Не перебивай: опять подавишься. «Веди себя прилично, – говорил я. – Сиди себе, рисуй мускулистых придурков… то есть, пардон, свой автопортрет…»
Я хлопнул по столу и пригрозил:
Превращу-ка я Илюшку
в бородатую лягушку.
– О-о! – распахнула глаза Дашка. – Будем осваивать поэзию?
Илья хмыкнул:
– Предупредите заранее. Чтоб я успел эмигрировать в Магадан.
Дашка улыбнулась:
– Зачем такие крайности, Гольдберг? Мы будем писать стихи и тут же рвать, писать и рвать листы с этими шедеврами. Правда, милый?
Я ответил:
Запущу-ка я в Илюшку
его школьную подружку.
Все же их проняло – они рассмеялись. А я подошел к окну, чтобы выяснить обстановку. Капитан Сычова с верным своим Серегой подвалили, наконец, к сидящим у подъезда бабулям и затеяли с ними интеллигентный милицейский разговор. Надо заметить, бабули проявили явную заинтересованность вопросами правопорядка. А Илья за моей спиной провозгласил:
– Нравится мне его стиль. Будь здорова, Лосева-Грин. Выпьем за то, чтобы на его коленях сидели только друзья и выдающиеся политические деятели.
Они чокнулись, затем Илья подытожил:
Хорошо в гостях у Дашки
минералку пить из чашки.
– Надо же! – съехидничала моя жена. – Какие тут все способные!
Я присел на подоконник.
– Кстати, о коленях. Хотите подробности?
– Давно бы так, – кивнула Дарья. – Облегчи душу.
Илья поглаживал бороду:
– Старик, у меня жена и ребенок Если в твоих откровениях есть что-то непристойное…
Я перебил без улыбки:
– История прелюбопытнейшая. Излагаю конспективно.
Илья изобразил беспокойство:
– Привязать себя к стулу?
Но Дашка сделалась серьезной.
– Итак, – сказал я, – начнем с сегодняшнего утра. – Звонит мне Вася Медведев и просит назначить встречу…
– Что еще за Вася? – уточнил Илья.
– Брат моего ученика. Нормальный московский бандит, подверженный светлым порывам. Васю, кстати, вы оба знаете. Он вызволял Дашку на фазенде Митьки Грачева.
Илья мигом вспомнил:
– А-а, симпатяга с дубиной и золотыми зубами.
– Зубы у него теперь белые, – поправил я. – Хоть на рекламу жвачки.
– Жаль, – вздохнул Илья. – Золото ему было к лицу.
Дашка хлопнула его по руке:
– Уймись, Гольдберг. Этот Вася, можно сказать, вскружил мне голову.
Илья кивнул:
– У тебя тонкий вкус.
За окном капитан Сычова с партнером терпеливо и настойчиво допрашивали четырех бабуль, перебирающих, вероятно, в памяти жильцов подъезда, чтобы определить номер моей квартиры.
– Будете слушать или нет?! – разозлился я. – Все время поперек лезете!
Дашка уселась, как примерная школьница.
– Гольдберг, я тебя прибью.
– Начинается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101