Следующий шок постиг Хобарта на другой день, когда он мирно сидел на лошади и наблюдал за сбором войск.
— Скажи, Саньеш, а кем был тот молодой человек, который присутствовал на нашем вчерашнем совете? Что-то я его не вижу, — просто так спросил он.
— Он — герольд. Уехать предупредить маратай, — будничным тоном ответил старик.
— Что!?
— Я сказать, он уехать к маратай объяснить, когда и где мы нападать, и как.
— О боже! Так он предатель или шпион?
— Нет, нет, что ты, хан! Ты сам говорить о честной война. Хорошо. Когда все по честный, надо послать герольда к враг, договориться о месте битвы. Просто, да?
— Чертовски просто, — простонал Хобарт. — Слушай, а мы не можем изменить планы и перейти к нечестной войне?
— Нет, нельзя, — спокойно ответил Саньеш.
— Почему, черт возьми, нельзя?
— Приказы уже отданы — готовиться к честный война, через пять дней в долине Ужгенд. А ты хочешь изменить. Надо отменять приказы. Понадобиться дни, чтобы все вернуть, как было, затем еще шесть дней для подготовка к нечестный война. И мы опоздать в долину Ужгенд. Если мы не придти, маратай оскорбиться, скажут, мы предать их. Тогда они напасть на нас без предупреждения. Видишь, хан, нельзя.
Хобарт спорил, но старик был непреклонен. Из его объяснения выходило, что сразу подготовиться можно либо к честной, либо к нечестной войне. Способы подготовки различаются в каждом случае, поэтому невозможно сначала выбрать одно, а потом неожиданно перейти к другому. Для этого надо вернуться в исходное состояние и все переподготовить.
Хобарт временно сдался, но всю ночь думал, как переубедить Саньеша. Кое-какие идеи появились. Утром оказалось, что свыше двух тысяч человек мобилизовано и вооружено. Хобарт вызвал советника.
— Скажи им, пусть возьмут одеяла и еды на двадцать четыре часа, будет тренировочный переход на целые сутки.
— Хорошо, — ответил Саньеш и перевел приказ.
Войско выступило в полдень. Оно состояло из пехоты (крепкие парни в количестве восемьсот сорока одного человека с копьями двадцати футов длиной) и всадников (все остальные). Для Хобарта день прошел довольно скучно, и он неустанно благодарил звезды за то, что не выбрал карьеру профессионального военного и ему не надо переживать такую скукотищу слишком часто. то белому. Вдоль демаркационной линии стоял длинный ряд небольших обелисков, уходящий вдаль. Войско, нарушив ряды, столпилось вдоль линии. За час до заката они достигли места, где привычный желтый песок резко уступал мес{***}
— В чем дело, Саньеш? — рассердился Хобарт.
— Граница страны маратаев, — ответил старик.
— Я понял, но почему армия остановилась?
— Ты сказать — это тренировочный поход, не вторжение, хан.
— Ну, ладно, допустим, сказал. Но я подумал, если продолжить путь, то поздно ночью мы доберемся до столицы маратаев и удивим их...
— Невозможно, хан. Нельзя начать честный война, а в середине перейти к нечестный.
— Наплевать! — заорал Хобарт. — Просто скажи им двигаться вперед. Это приказ!
Саньеш сильно расстроился, но приказ командирам перевел. Они расстроились еще больше, но довели его до сведения своих людей. Однако армия осталась стоять на месте, кипя негодованием и выкрикивая сердитые слова. Потом небольшая группка мужчин отделилась от войска и направилась в сторону дома.
— Эй! Что это такое? Мятеж? — крикнул Хобарт.
— Они дезертировать. Говорить, ты обмануть их. Не нравиться лживый хан. Я тоже скоро уходить, так и знай.
— Скажи им, что я передумал.
— Никакой разницы. Переменчивый хан тоже не нравиться.
Хобарт побагровел от гнева, но капитулировал.
— О'кей. Скажи им, я просто пошутил, ладно? Я юморист, разве не похоже? — скрепя сердце, сказал он.
Саньеш удивленно уставился на Хобарта.
— Ты веселый человек? Хорошо! Прекрасно! Паратаи любить шутки.
Он приподнялся в седле и крикнул: «Гиш!» Дезертиры медленно повернули обратно, возникла небольшая суета, а затем солдаты начали улыбаться и даже смеяться. Несколько человек подошли к Хобарту, смеясь вовсю, одобрительно хлопнули его по спине и произнесли что-то на паратайском. Затем неожиданно схватили его за руки, скрестили их за спиной и связали запястья. Кто-то достал веревку с петлей на конце, ее одели Хобарту на шею, а другой конец перекинули через ветку вполне подходящего для процедуры повешения дерева с колючками.
— Эй! — взвизгнул Роллин Хобарт. — Что вы задумали?
Ответа не последовало. Солдаты, все еще смеясь, затянули петлю, несколько особо мощных пехотинцев ухватились за свободный конец веревки. Хобарт с ужасающей ясностью понял, что вот сейчас они подстегнут лошадь, та тронется с места, а он останется висеть! На его протестующие вопли никто не обращал никакого внимания.
Цмак! Чья-то подлая рука опустилась на круп лошади. Она рванулась вперед. Хобарт собрался с духом, ожидая конца. Веревка натянулась, дернулась... перелетела через ветку и потащилась по земле за связанным седоком. Сбоку подскакал кавалерист и схватил поводья лошади Хобарта, другой развязал ему руки. Когда инженер, наконец, заставил себя обернуться, то увидел, что вся армия заходится от смеха, обессиленные всадники падали с лошадей и катались по земле.
— Саньеш! Что это было? — с трудом проговорил Хобарт.
— Э-хе-хе-хе-хе! — ревел старик, его папаха сползла на сторону от безудержного веселья. — Любить шутки, да? Ха-ха-ха-хо-хо-ох-хо-о-о!
Хобарт решил промолчать, пока с ним не случилось чего похуже. Зря старался. Как только он слез с лошади, сильные руки подхватили его и бросили на растянутое одеяло. Ткань спружинила не без помощи державших, и инженер устремился в небо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51