не поступало предупреждения от Дариуса. Это действительно была только шутка с моей стороны, которая обернулась довольно плачевными результатами. — Питт замолчал, поправляя ремешок, стягивавший его рану. — Когда я появился у вас на пороге с золотыми дубовыми листьями майора в петлицах, вы моментально вообразили, что я один из агентов Закинтаса, которого он ввел в действие, и Дариус не знал об этом. Не желая того, я подлил масла в огонь ваших подозрений, когда едва не вышел из себя и чуть не обвинил вас в организации рейда на Брейди Филд. Я подобрался к вам слишком близко, фон Тилль. И вы приняли решение убрать меня. Риск подвергнуться обвинениям был ничтожным, и не было никаких шансов, что мое тело или то, что от него останется, когда-либо будет найдено в лабиринте. К этому моменту девушка поняла, что она совершила ужасную ошибку. Я действительно оказался посторонним человеком, который действительно случайно оказался в назначенном месте на побережье в четыре часа утра. Но было уже слишком поздно, она не могла ничего сделать, кроме как беспомощно стоять и держать рот на замке, в то время как вы избавлялись от меня.
Фон Тилль выглядел задумчивым.
— Конечно, теперь я понимаю. Вы все еще были уверены, что девушка моя племянница, и вы похитили ее из мести.
— Вы правы только наполовину, — снова продолжил Питт. — Когда кто-то пытается убить меня, я хочу знать, чем я заслужил такое внимание. Кроме вас девушка была моим единственным источником ответа на все интересующие меня вопросы. Но полковник Зено появился у выхода из лабиринта и помешал моим планам, прежде чем я смог спросить ее о чем-то. Но, невзирая на то, как все обернулось, я оказал большую услугу инспектору Закинтасу.
— Я что-то не понимаю, — холодно произнес Дариус.
— Закинтас придумывал способы похищения; бесполезность девушки стала очевидной, и, пока она будет играть роль вашей племянницы, за ее жизнь не дадут и двух центов. Он собирался удалить ее с виллы и с острова. И так получилось, что я сыграл ему на руку и преподнес ее ему на серебряном блюдечке. Однако, Закинтасу еще не удалось выпутаться из затруднительного положения. Перед ним возникла новая и совершенно неожиданная проблема: мы с Джордино. Он знал: мы охотились за вашим скальпом, и, как ни прельщала его идея использовать нас, он все же должен был остановить нас. Легально у него не было средств, и он не мог задержать нас силой. Поэтому он сделал следующий продуманный шаг и попросил нас сотрудничать с ИНТЕРПОЛОМ. Таким образом он мог следить за нами, как коршун.
— Вы совершенно правы, майор. — Фон Тилль провел рукой по своей лысой голове, вытирая пот с блестевшей кожи. — У меня были намерения убрать девчонку.
Питт кивнул:
— А я удивлялся, почему Закинтас был так настойчив в том, чтобы я держал Тери на борту Первой Попытки. Она была бы в относительной безопасности от вас и могла следить за мной и Джордино. Только сегодня утром до меня дошло, какую игру вела девушка и на чьей она стороне.
Дариус с откровенным удивлением уставился на Питта:
— Что здесь происходит, майор Питт? Вы просто не могли знать всего этого.
— Хорошенькие девушки не носят пистолет двадцать пятого калибра, прикрепленный к своей ножке, — парировал Питт. — Это точный признак профессионализма. У Тери не было оружия, когда я встретил ее на берегу. Джордино обнаружил пистолет, когда мы похитили ее из кабинета виллы. Очевидно, она опасалась кого-то внутри виллы, а не снаружи.
— Вы еще более сообразительны, чем я считал, — с горечью произнес фон Тилль. — Я, вероятно, слегка недооценил вас. Но это не имеет никакого значения.
— Только слегка недооценили? — с любопытством спросил Питт. — Я удивляюсь. Если я разгадал хитрости девушки, то почему, вы думаете, я бездействовал и позволил ей отравить радиооператора Первой Попытки? Чтобы она смогла передать сообщение инспектору Закинтасу, рассказав о моем намерении найти пещеру.
— Ответ простой, — самодовольно произнес фон Тилль. — Вы не знали, что Дариус работал на меня. Он получил сообщение девушки, но, к несчастью для вас, не передал его инспектору Закинтасу. Видите, майор, вы завязли по уши в этих делах.
Питт ответил не сразу. Он сидел прямо, ощущая боль, горевшую в ноге, и думал, правильно ли он выбрал момент. Невозможно дальше продолжать игру — темные круги плыли у него перед глазами и застилали видимость. Он слегка повернул голову и мрачно посмотрел на Дариуса. Маузер все еще был нацелен в живот Питту. «Все должно получиться», — сказал он самому себе. Он надеялся на Бога, что его расчет времени окажется верным.
— Я согласен, — ровно произнес он. — Это только доказывает, что вы не можете победить во всех делах, не правда ли, адмирал Хейберт?
Сначала фон Тилль не ответил. Он продолжал стоять, выражение его лица не изменилось. Затем полнейшая неожиданность, невероятность слов Питта дошла до него. Он сделал шаг вперед по направлению к Питту, его губы едва двигались.
— Как… как вы меня назвали? — едва слышно спросил он.
— Адмирал Хейберт, — повторил Питт. — Адмирал Эрих Хейберт, командующий транспортным флотом нацистской Германии: фанатичный последователь Адольфа Гитлера и брат Курта Хейберта, аса-летчика первой мировой войны.
Лицо фон Тилля слегка побледнело.
— Вы, вы просто не в своем уме.
— U-19 — вот ваша последняя ошибка.
— Чепуха, полнейшая чепуха, — слова едва просачивались через плотно сжатые губы.
— Модель в вашем кабинете. Она показалась мне странной в свое время: почему бывший боевой летчик держит у себя копию субмарины вместо самолета, на котором он летал во время войны?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84