И если он покупает себе приключение без гарантии, это означает только, что ему до смерти осточертел этот мир со всеми его страховками, спасательными кругами, привязными ремнями, футбольными щитками, предохранителями, огнетушителями, вентиляторами — со всей этой техникой безопасности в самом широком смысле этого понятия.Гард смотрел на Хартона и ловил себя на мысли, что опять не может понять, говорит ли тот искренне или валяет дурака. «Если это лицедей-профессионал, то профессионал самого высокого класса», — подумал Гард.— А что делаем мы? Мы говорим ему: плыви по морю жизни без спасательного круга! Испытай себя! Побеждай и тем самым научись уважать себя. И если он гибнет, если человеку не по силам эта борьба, то в миг своей гибели он не проклинает нас, нет! Утопающий никогда не проклинает бурю, он оплакивает себя, слабость своего тела и своего духа…— А не кажется ли вам, — сказал Гард, — что, рассуждая подобным образом, можно, например, организовать фирму в помощь самоубийцам? Человек хочет уйти из жизни, но не может решиться убить себя, и тут приходит агент фирмы… Впрочем, даже не приходит, а, получив заявку, ну и деньги конечно, подстерегает клиента, ничего в тот момент не подозревающего, на улице и с чердака из бесшумной винтовки с оптическим прицелом — шпок!— Блестящая идея, господин комиссар! — искренне воскликнул Хартон. — Вы гений! Давайте организуем общее дело, ведь у вас наверняка есть люди, умеющие метко стрелять, а мы со своей стороны…— Перестаньте говорить глупости, Хартон. Я, кажется, вас спросил, какое количество трупов в год делает ваша фирма? — с металлом в голосе произнес Гард.Хартон слегка сузил глаза, как бы прицеливаясь:— Прошу прощения, комиссар, но такой цифры я в данный момент не могу вам представить. Мы этих данных не имеем, надо считать. Зато всю прочую документацию, смею уверить вас, фирма хранит в идеальном порядке и готова…В это мгновение на пороге кабинета возникла «красная стрекоза», и Хартон оборвал себя на полуслове. Подойдя к столику шефа, она положила перед ним карточку Гарда и бесстрастным голосом произнесла:— Мистер Хартон, все поименованные в этой карточке господа в разное время были клиентами нашей фирмы. Они приобрели приключения без гарантии и погибли при различных обстоятельствах.— Благодарю вас, мисс Паули, — почему-то довольным тоном сказал Хартон, и «стрекоза», даже не взглянув на Гарда, упорхнула. — Вот так, господин комиссар, весьма сожалею, но увы…Гард встал. Дальнейший разговор был бесполезен. Из этого Хартона можно было вытряхивать цифры и сведения с таким же успехом, как пыль из металлического сейфа.— Я, признаться, всегда считал, что этим ребятам хватает приключений в повседневной реальности, — заметил Гард. — Как вы там говорили? «Потребность мышц»? У них эта потребность удовлетворена на сто лет вперед.— Поверьте мне, старику, — возразил Хартон с непременной улыбкой на устах, — что чужая душа — потемки!— Нет, не поверю, — произнес Гард, подавая Хартону руку, поскольку тот вежливо протянул свою. — Приготовьте для меня всю документацию, за ней заедет кто-нибудь из моих сотрудников. Впрочем, не гарантирую, что нам с вами больше не придется встречаться.Гард повернулся и пошел к двери.— Всегда к вашим услугам! — вдогонку произнес Хартон.— Да, — остановившись в дверях, сказал Гард, словно вспомнив нечто важное. — Скажите мне, Хартон, почему за целый час нашего с вами разговора ни разу не зазвонил телефон на вашем столе и никто из ваших людей вас не потревожил? Или вся жизнь на фирме замерла, как в кладбищенском склепе, над которым летают гробы?Хартон в ответ развел руки, как бы желая сказать много больше того, что он скажет на самом деле. Гард усмехнулся:— Ладно, так и быть: я буду поставлять вам метких стрелков, а вы?— Позабочусь о рекламе, — попытался в тон Гарду пошутить Хартон.— Об этом стоит подумать!С этими словами Гард вышел из кабинета. Он не мог видеть, как изменилось лицо старого вакха, как мгновенно слетела искусственная улыбка с его тонких губ, как резко сузились глаза, а вся физиономия приобрела суровые, даже жесткие черты. Некоторое время Хартон сидел неподвижно, разглядывая высушенную голову индейца на своем письменном приборе. Затем, не оборачиваясь, он протянул руку к красной кнопке за своей спиной, и в то мгновение, как Хартон нажал ее, из маленького динамика, вмонтированного в торшер, раздался спокойный голос с баритональными нотками:— Я все слышал, Хартон, не надо волноваться. Сегодня к шестнадцати часам подготовьте мне официальный доклад о визите комиссара Гарда и приложите к нему магнитофонную запись разговора.Динамик сам выключился, и губы Хартона неслышно прошептали уже в пустоту:— Слушаюсь, генерал! 7. Каприз — Ну, как дела? — спросил Гард, открывая дверцу «мерседеса» Фреду Честеру. — Не копайся, садись проворнее, — добавил он.Моросил теплый дождь. Мимо них в свете фонарей проносились деформированные тенями вечера автомашины. Честер выставил ладонь через приспущенное стекло и ловил ею щекочущие капли дождя.— Я спрашиваю, как дела? — повторил Гард.— Да ну вас всех к черту! — беззлобно произнес Честер. — Представь себе, сегодня днем Верблюд справился о здоровье Линды! Вы что, гипнотизируете, что ли? Оказывается, он даже знает, как ее имя… Признаюсь тебе, Дэвид, о чем я мечтал, становясь журналистом. О том, чтобы мои коллеги ценили меня за собственные качества, а не за достоинства моих друзей!— Если твой шеф — верблюд, — заметил Гард, — то ты настоящий безмозглый осел… Между прочим, достоинства твоих друзей суть продолжение твоих собственных достоинств:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94