– Необходимо было спасти корабль. Отошлите стражников. Пока машины не осмотрят, я ничего не собираюсь предпринимать против вас.– Пусть пока побудут здесь. Вначале я выслушаю доклад инженера.Они молча ждали. Минуты тянулись бесконечно медленно. Наконец на пульте под надписью «Машинное отделение» вспыхнула красная лампочка.Аратап включил связь:– Докладывайте.В динамике послышался хриплый голос:– Гипердвигатели в отсеке «В» полностью замкнуты. Производится ремонт.– Рассчитайте прыжок через шесть часов.Аратап повернулся к Байрону и холодно сказал:– Вы оказались правы.Он махнул стражникам рукой, солдаты отдали честь, повернулись на каблуках и вышли один за другим строевым шагом.– Я жду от вас подробностей, – сказал Аратап.– Джилберт Хинриад проник в машинное отделение и замкнул двигатели. Он не способен отвечать за свои действия и не должен быть наказан.– Да, он уже много лет ловко пользуется репутацией человека, не способного отвечать за свои поступки, – кивнул Аратап. – Пусть это останется между нами, Однако мне интересно – почему вы помешали уничтожить корабль? Вы ведь не боитесь умереть за свои убеждения?– Убеждения тут ни при чем, – ответил Байрон. – Планеты повстанцев не существует. Я уже говорил это и повторяю еще раз. Центр заговора – Лингейн, и это легко проверить. Я был заинтересован лишь в расследовании обстоятельств смерти отца; леди Артемизия хотела избежать нежелательного брака; что же касается Джилберта, то он безумен.– Но Автарх верил в существование этой загадочной планеты. Ведь он сообщил мне координаты.– Его вера основывалась на грезах безумца. Джилберт выдумал свое приключение двадцать лет назад. Автарх поверил ему и рассчитал положение вероятных планетных систем, где может находиться этот вымышленный мир. Все это ерунда.– И все же что-то мешает мне поверить вам, – возразил наместник.– Что именно?– Вы слишком стараетесь убедить меня… Разумеется совершив прыжок, я все увижу сам. А может быть, один из вас задумал уничтожить корабль, а другой – спасти его, чтобы убедить меня не искать планету повстанцев? По идее, я должен сказать себе: «Если бы такой мир существовал, молодой человек не помешал бы кораблю взорваться, чтобы спасти этот мир. Юноша молод и романтичен, и для него это была бы героическая смерть. Но поскольку он, рискуя жизнью, предотвратил взрыв, значит, Джилберт безумен, никакой планеты повстанцев нет и можно возвращаться, прервав поиски». Я не слишком сложно излагаю?– Нет. Я понял вас.– А поскольку вы спасли нам жизни, то должны получить соответствующее вознаграждение при дворе Хана. Таким образом, вы остаетесь в живых и одновременно сохраняете тайну повстанческого мира. Нет, молодой человек, очевидное не всегда убеждает меня. Прыжок к пятой звезде будет совершен.– Я не возражаю, – ответил Байрон.– Вы хладнокровны, – заметил Аратап. – Жаль, что вы не родились тиранитом.В его устах это был настоящий комплимент.– Сейчас мы отведем вас в вашу каюту, – добавил он, – и восстановим силовое поле. Простая мера предосторожности.Байрон кивнул.
Стражника, которого вырубил Байрон, в каюте уже е было, но врач по-прежнему находился там и стоял, склонившись над безжизненной фигурой Джилберта.– Он еще без сознания? – спросил Аратап.При звуках этого голоса доктор стремительно выпрямился.– Действие нейронного хлыста кончилось, наместник. Но этот человек немолод и долго находился под стрессом. Я не знаю, придет ли он в себя.Байроном овладел ужас. Он упал на колени, не обращая внимания на боль в ноге, и осторожно коснулся плеча Джилберта.– Джил, – прошептал он, тревожно вглядываясь в бледное лицо.– Отойдите, – приказал медик, доставая свою сумку. – Шприц, по крайней мере, цел, – пробормотал он.Он склонился над Джилбертом и глубоко всадил в него иглу. Бесцветная жидкость автоматически перекачивалась в вену. Когда шприц опустел, врач выдернул иглу и застыл в ожидании.Веки Джилберта дрогнули, он открыл глаза и еле слышно прошептал:– Я ничего не вижу, Байрон.– Все в порядке, Джил. Отдыхайте, – сказал Байрон, склонившись к нему.– Не хочу. – Джилберт попытался сесть. – Байрон, когда прыжок?– Скоро, скоро!– Останьтесь со мной. Я не хочу умирать в одиночестве.Пальцы его слабо сжали руку Байрона: потом отпустили. Голова откинулась назад.Доктор наклонился к нему и тут же выпрямился.– Мы опоздали. Он умер.На глазах у Байрона выступили слезы.– Прости меня, Джил, – прошептал он, – Но ты ничего не знал. Ты ничего не понял…
Это были трудные часы для Байрона. Аратап не разрешил ему присутствовать на погребении в космосе. Байрон знал, что сейчас где-то на корабле тело Джилберта сгорает в атомной печи и выбрасывается в пространство, где его атомы навеки смешаются с межзвездными туманами.Артемизия и Хинрик должны быть на похоронах. Поймут ли они? Поймет ли она, что у него не было другого выхода?Врач впрыснул ему хрящевой экстракт, который должен был ускорить срастание разорванных связок, и боль в колене действительно почти утихла. Но что такое физическая боль? На нее можно не обращать внимания…Внезапно Байрон почувствовал легкий толчок, отдавшийся где-то глубоко внутри организма. Значит, корабль совершил прыжок. Тут-то на Байрона и обрушились мучительные сомнения.Поначалу он был абсолютно уверен, что все проанализировал правильно. Все должно быть правильно! Но вдруг он все-таки ошибся? Что, если они сейчас находятся в самом центре восстания? Сообщение об этом немедленно отправят на Тиран, оттуда прилетит армада кораблей. А сам он умрет, сознавая, что мог спасти повстанцев, но вместо этого погубил их…В эти мрачные часы он думал также о документе, который не смог отыскать на Земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64