Идти или не идти в зал? Лучше не идти.Взяв с вешалки куртку, Виктор вышел на лестницу, дверь с автоматическим замком захлопнулась. Поднялся этажом выше и стал ждать.Затем решил, что нужна засада получше. Спустился вниз и встал за газетным киоском.Минут через двадцать на улицу вышли четверо и, не подавая друг другу рук, наскоро распрощались. Коли-Коли и Таракана среди них не было. Немец-цыган пошел в сторону центра. Значит, ищет такси или частника. Он один, это облегчает дело, только надо выждать, пока скроются из виду остальные. Да и в квартире кто-то остался, может появиться в любую минуту.Виктор поднял воротник и быстрым легким шагом, по самой кромке тротуара, пошел вслед за Фредом. Если покажется такси, он его перехватит. А там видно будет, главное, чтобы Фред не уехал один.Внезапно Фред побежал, на пустынной ночной улице гулким эхом отдавались его шаги.Если успеет добежать до бульвара, там люди, уйдет!Но разница в возрасте сказывалась, вскоре Фред, тяжело дыша, прислонился к стене.— Не подходи! — прохрипел он. — Нарвешься на бритву!Виктор остановился в двух метрах от него. У Фреда в руке действительно была бритва. С коротким широким лезвием.— Чего тебе? — выдохнул Фред.— Свои гроши.— Всего-то? — он перевел дыхание. — Обычно пытаются захапать все!— Дыхни я о твоих художествах, был бы ты как решето.— Почему?— Потому. Обставил всех подчистую, не простили бы.— И самим вышка! Повстречались бы в белых тапочках!— Косые все… Кто в таком разе о вышке помнит. Стоит одному начать, остальные прикончат. Мартыновне пришлось бы жить на голую вдовью пенсию. Убери бритву, бриться будешь дома.— Сколько твоих было?— Сто семьдесят.— Дам тебе три. А ты, между прочим, фартово шпиляешь.— Трех мало. Двинули, пока легавых не видно.— Лады, дам четыре, больше не могу… Не жлоб я, но больше никак. Сколько, по-твоему, я рванул?— Куска два.— Как бы не так! Тыща сто с мелочью. А у меня должок на шее. Я в это кодло, где хлещут как сапожники, и не сунулся бы, деваться некуда.— Двигай на юга, на курорты.— Так я ж только оттуда. Пустой номер. Много таких умников, и все в Сочи или в Пицунду. А там, оказывается, с денежными мешками на перекрестках не стоят. Кто сумел деньгу заиметь, тот ей расход знает. Не подберешься! Они с тобой играть не станут, в своем круге шпиляют. А у меня еще татуировка и цыганистая вывеска. Тут, в Риге, та же история! Парк Зиедоньдарзс за километр обхожу, чтоб не примелькаться, все никак на лафу не выйду. Сведи меня с торгашами, в долю возьму!— Можно потолковать.— Серьезно?— Только вряд ли они шлепают в ближайший киоск за гадалками.— Будь спок. За один круг все, что на столе, на свои поменяю. На, забирай, — Фред потянул ему пачку денег.— Ровно?— Пересчитывай, твоя воля. Мне считать не надо. Я беру на ощупь.Виктор взял пачку, не пересчитывая, потом оказалось, что в ней ровно четыре сотни.Надежды, которые он связывал со старыми знакомыми, орудовавшими когда-то по хозяйственной части, на поверку оказались чересчур радужными. Все, кого он сумел разыскать, или действительно замкнулись в своей скорлупе, или притворялись паиньками. Он надеялся, что им нужен человек, умеющий смотреть в оба и держать язык за зубами, а при случае рискнуть за приличную плату. Он лелеял надежду, что годы, проведенные им в заключении, окажутся хорошей гарантией и даже рекламой, но вышло наоборот. От имевших судимости в денежных местах отделывались любой ценой — чтобы не привлекать лишнего внимания. Кроме того, многие из бывших уже успели так съехать вниз по служебной лестнице, что от их воли не многое зависело. Чинить тару в магазинах — максимум, что ему предлагали. Но ведь и это могло стать зацепкой к знакомствам в кругах торгашей! Может, мостик выведет туда, где играют тузы? И, может, помощь Фреда вовсе не понадобится, хватит придуманного им шулерского способа? Однако место человека с молотком еще не освободилось — через месяц, не раньше.— Ты все еще не работаешь? — спросил Эрик, когда они вышли из троллейбуса на кольце.— Опять за свое! Хочешь выдать мне пособие по безработице?— Я просто спрашиваю.— У нас разные взгляды. Тебе нужна работа, мне нужны деньги.— Не понимаю, откуда взять деньги, не работая.— Не совсем так. Грех летом вкалывать на государственной службе. Мы шабашили — проводили центральное отопление в частный дом. И пожалуйте вам, четыре сотни за пару недель. Так что деньжата у меня есть, не беспокойся.— Такая работа ни в стаж, ни…— Зато трояк в час на брата.— Жирно, конечно, и все-таки… Ты что, в сантехнике разбираешься?— Ни бельмеса. Я копал и таскал.— Жаль, нам на фабрике нужен сантехник. Я бы поговорил с начальником цеха.Все-таки он ужасно ограниченный, с раздражением подумал Виктор. Замкнулся в четырех стенах на своем заводе и думает, что у кого выше зарплата, у того и денег больше. Наверное, двухкомнатная квартира кажется ему дворцом, а мотоцикл — «роллс-ройсом» с шофером в ливрее. Но больше всего Виктора раздражало, что он не говорит Эрику правду, а только и делает, что врет. Вконец изоврался. Боится, что тот развернется — и был таков. Эх, дорваться бы до денег, подарил бы ему что-нибудь такое-разэдакое, чтобы Ивете понравилось. Такое, чего на зарплату не купишь.Улицу Пиена они нашли без труда, она начиналась сразу за перекрестком и шла почти параллельно главной магистрали. Тротуар у дома был выложен серыми цементными плитами, по-видимому очень старыми, так как выбоины были заделаны кирпичом.Они объездили уже двадцать с лишним адресов, но не дошли еще и до половины списка. Информация была весьма жидкой, хорошо еще хоть такая. Виктору удалось раздобыть — он отказался объяснять Эрику, каким путем — выписку из регистрационного журнала больницы за тот месяц 1956 года, когда они родились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73