— О женщинах.— Обо всех? Вообще?— Нет, об одной. И в частности.— Как я вас понимаю, Павел Николаевич... Как понимаю... Когда пропадает близкий, нужный, любимый человек... Это печально. Но все в человеческих силах, все можно исправить. Вы со мной согласны?— Конечно, Вовчик, конечно. Сегодня мне остается только соглашаться.— А завтра?— Будет день, будет пища, — уклончиво ответил Пафнутьев. — Повидаться надо, Вовчик. Нам с тобой есть о чем поговорить.— Мы же говорим, а?— Повидаться надо, — повторил Пафнутьев жестко.— Мне страшно, — засмеялся Неклясов. — Мне говорили, что человек вы чреватый, доверяться вам опасно.— Не надо мне доверяться. Доверься своим ребятам. Встретимся у Леонарда. Через полчаса. Приду один. Не возражаю, если твои ребята за мной приедут. Чтобы тебе уж совсем спокойно было. Ну? Подойдет твоя машина, меня отвезут к Леонарду. Там у тебя все схвачено. И потолкуем.— Поторгуемся? Отдашь Ерхова?— Можем и поторговаться, — уклонился Пафнутьев от прямого ответа.— А у Леонарда уже двадцать твоих оперативников за столиками сидят? — усмехнулся Вовчик.— Никого там нет. Я не буду рисковать Викой. И Леонард не будет рисковать. Он же знает, что шутить с тобой нельзя, что его голова первой покатится.— А почему не по телефону? — продолжал упрямиться Неклясов.— Есть причины.— Понял, — сказал Неклясов. Пафнутьев наверняка мог утверждать, что ничего, кроме возможного прослушивания, в голову Неклясову не пришло.— Ну? Высылаешь машину? Неклясов молчал. Потом спросил:— Хвоста не будет?— Если будет хвост, не будет встречи. Только и всего.— Высылаю... Мой «мерседес» знаешь?— Все они одинаковы, — усмехнулся Пафнутьев, зная, что слова его не понравятся Неклясову: у того «мерседес» был не такой как у всех, большой какой-то, посольский, что ли.— Не все, — поправил Неклясов. — Мой узнаешь. Через пятнадцать минут он перед твоими окнами фарами помигает. Садись и... Ни о чем не думай. Ужин за мной.— Ну что ж, — Пафнутьев помедлил. — Поужинаем. — Он почувствовал, что снова настаивать на том, что встреча должна состояться только у Леонарда, было бы ошибкой, слишком налегать было нельзя, но, подхватив разговор об ужине, он тем самым еще раз заставил Неклясова подумать о Леонарде.— Если аппетит будет, — рассмеялся Неклясов.— Будет! — заверил Пафнутьев и положил трубку. И посмотрел на Андрея. Тот как сидел в кресле, так и остался сидеть, не сделав за весь разговор ни одного движения.— Ну что? — спросил он.— Вроде согласился... Но сам знаешь, все, что касается Неклясова, непредсказуемо, невнятно и истерично. Обещал подослать машину за мной.— Когда?— Через пятнадцать минут. Давай так... Ты выходишь прямо сейчас и, не ожидая неклясовского «мерседеса», дуешь к Леонарду. Если подозревают хвост, они его не увидят. И все сделаем по плану. Я постараюсь затащить его в кабинет Леонарда. Авось что-нибудь получится.— А если он повезет в другое место?— Значит, операцию отменяем.— Но тогда у него будет уже два заложника?— Что делать... Винтовка у тебя есть, патроны тоже... Начинай отстрел.— С кого начинать? — улыбнулся Андрей. — С Неклясова?— Думаю, что лучше с его окружения... Оголить его немного. А там решай сам, по настроению. Сможешь?— Не привыкать, — Андрей поднялся, направился в прихожую. Пафнутьев как заправский гардеробщик подал ему куртку, помог надеть, протянул кожаную кепку.— В машину сразу не садись... Попетляй по дворам. Не исключено, что его люди уже где-то здесь.— Авось, — Андрей вышел и, не оглядываясь, побежал по лестнице вниз.Пафнутьев в раздумье походил по квартире, прикидывая — как бы подготовиться к встрече с Неклясовым. Начал было вязать кожаные ремни, чтобы сунуть под пиджак пистолет, но тут же оставил эту затею — люди Неклясова наверняка обыщут. Нож? И от ножа отказался. Выключив свет, Пафнутьев подошел к окну. Единственный фонарь, который висел на столбе под его окнами, высвечивал светлый круг. Снег подтаивал, и следы прохожих получались четкими, в слабом свете фонаря они вообще казались черными. Но долго любоваться ему не пришлось — в светлый круг на снегу медленно, бесшумно въехала большая черная машина и остановилась. Фары погасли, потом вспыхнули снова, опять погасли.— Все ясно, — вслух проговорил Пафнутьев и направился в прихожую одеваться.Дверь он закрыл на два оборота, ключ сунул в неприметную щель под подоконником, поднял воротник, словно так ему было безопаснее, словно воротник в чем-то предохранял его. Куртку застегивать не стал, так с распахнутыми полами и подошел к машине. Передняя дверца предупредительно открылась, и Пафнутьев, не раздумывая, не спрашивая ни о чем находящихся там людей, сел рядом с водителем.— Крутой ты мужик, Павел Николаевич, — услышал он сзади голос Неклясова. — Не боишься, что окажешься в одном помещении с супругой?— Нет, не боюсь.— Почему? — в голосе Неклясова было не столько любопытства, сколько обиды.— Есть основания.— Поделись.— Пусть уж лучше они при мне останутся. Куда едем?— По твоему адресу едем, Павел Николаевич. Ты же хотел поужинать у Леонарда?— И ты крутой мужик, Вовчик, — усмехнулся Пафнутьев, наградив Неклясова немудреным комплиментом. И в то же время почувствовал облегчение — значит, задуманное может состояться.— А может, здесь и побеседуем?— Как скажешь, дорогой, как скажешь.— Что-то ты настойчиво звал на ужин... Вот я и подумал — не иначе, как пакость какую затеял, а? — Неклясов, невидимый в темноте машины, говорил почти в самое ухо Пафнутьеву.— Жену умыкнул, кормить некому... Вот и хочется хоть раз в день поесть прилично.— А, раз так, — ухмыльнулся Неклясов. — Приятное с полезным, да?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66