— Ты когда пришел?— В шесть. Мы с котом съели картошку с селедкой.— Что конкретно ел кот?— Селедку. Ржаной хлеб. И вроде луком хрустел.— Ясно.— Поля, я, ей-Богу, кормил его и раньше. Он такая тварь сообразительная, заначки делает.У тебя жить захочешь, сделаешь.— Чем в санатории кончилось, Вик? И кончилось ли?— Я привез твои вещи. Душ приму и все распишу в деталях. Если будешь стряпать завтрак коту, кинь в сковородку и на мою долю.Оказывается, слушать Измайлова и представлять себе место действия замечательно. Детали он всегда только обещает. Но на сей раз, когда говорил: «Они стали подтягиваться к шевелевской фирме», я не спрашивала: «А это далеко? А забор высокий? А они какие?» и т.д. Вик был донельзя доволен моей понятливостью. Итак, Паша со «строителями» график не нарушили. Напичкали деда, выставили посты и прямиком двинулись к сейфу. Им позволили его вскрыть. После чего арестовали.— Все? — спросила я.— Все, — ответил Измайлов.— У тебя совесть есть?— Есть.— Тогда поделись, что было в сейфе и каким манером милиционеры стадом подкрались к заводу? Я одна шумела, будто косяк бегущих носорогов.— Косяк носорогов, детка?— Не юли.— В сейфе содержались финансовые документы из разряда двойной бухгалтерии. Так, по мелочи. А брали ребят известные тебе спортсмены: бронежилеты под куртки, маски на лица, и вперед по исхоженным в безделье тропам.— Крайнев сразу узнал в них специалистов этого профиля. А я подумала, что он рехнулся.— Он не был в курсе.— Значит, молодец. Вик, а тренер? Он их начальник, так?Измайлов помедлил. Смущенно помедлил! Потер темя. Будто приглашал мозги посоветоваться. Потом принялся перебирать звуки:— M-м… н-да… э…— Вик, он убрал Инну с бандитского пути Паши с вашей подачи? То есть, прости меня, бедняжка Инночка, с моей? Ведь это я тебе все про нее выложила.— Поленька, шансов найти мужика у нее не было.— Был! Только я постеснялась ей об этом сказать.— Интригующе. Ну-ка…— Парик долой, приклеить ресницы, надеть черное открытое платье и двигать в богемный бар.— Поля! Если бы она была способна на такое, никто бы от нее не отказался. А тренер вовсе не начальник. Бедолага, просился на амбразуру, только бы к этой самой Инне не приближаться. Но опыт, детка, надо использовать богатый опыт старых кадров. Лишь они умеют поухаживать, влюбить и внушить, что в койку сразу неприлично.— А молодые кадры?— Может, и удалось бы в качестве суперзадания навязать им более бурный роман, но ведь разорили бы на премиях. Кто же из призванных выбирать согласится за жалованье…— Не смей. Ты Инну в глаза не видел, — взыграло во мне чувство женской солидарности.— В данном случае я полностью доверяю Крайневу, тренеру и Паше.— Крайнев-то тут причем?— Она его неустанно совращала за твоей спиной, дурочка моя. Сначала подозревали всех и во всем, так что ему пришлось детально докладывать о ее активности. Тебе эти детали не нужны.— «Ты меня не сглазишь»…— Поговори сама с собой, раз возникла потребность.И он унесся в управление, посулив вернуться рано. Надеясь, что «рано» означало сегодня, а не послезавтра, я провозилась у себя, стерилизуя комнату Севы и внушая Котьке: «Твой кошмар позади». Он не верил и таскался со мной даже в туалет.
Измайлов позвонил в шесть и пригласил меня к себе. Я долго не могла сообразить, что он дома, выглянула в окно, дабы не пропустить зрелища красного снега, потом вытребовала полчаса и оделась, как на дипломатический прием. А то он меня в приличном виде давно не лицезрел. Однако Вика мои ухищрения загнали в тину уныния:— Откуда ты знаешь о приготовлениях?— Каких?— Не прикидывайся, если уж выбрала это платье.— Перетрудился, милый? Я просто хотела тебя покорить.— А я тебя поблагодарить.Вот это да! Он ресторан в комнате сымитировал. Понатыкал в каждый угол букеты роз, и от переизбытка они напоминали веники. Зато с хрусталем вкус удержал его на краю. Еще одна салатница — и создалось бы впечатление, что хозяйка выставила на стол всю посуду с целью помыть ее и сервант. Так, готовить не готовил, но товарооборот дорогого продуктового магазина оживил заметно. Вино, как обычно, чудесное. Дано человеку, дано. И сам небрежно элегантен, будто не милицейский полковник, а аристократ, подавшийся в богему на выходные. Что ж, подобное надо поощрять.— Ты достоин оваций.Он улыбнулся, словно достоин большего. Отлично, получи.— Вик, дорогой, стол ломится от того, что я не употребляю в пищу. Но ты не тушуйся, я тронута вниманием.Вот это уже человеческая улыбка.— Поленька, спасибо тебе за помощь. Приходится присваивать твои лавры, а я не привык.Это уже лишнее, шутник.— Вик, остановись, хорошо? Я опять наворотила каких-то непотребств, но сообщать мне о них можно без сервировочной пышности.— Ты спасла репутацию Крайнева, упекла Валентина Петровича, обеспечила массу неудобств подполковнику Савельеву… Конечно, посредством наворота своих коронных непотребств, только победителей не судят.— Вик, я не имею отношения к перечисленному.— Не скромничай, детка. Может, почтишь присутствием стол? Я так старался.Отчего не почтить? После санатория деликатесами не брезгуют.— И как мне удалось сделать столько полезного, Вик?— Крайнев, кажется, сказал: «Интуитивно». Но это не умаляет твоих заслуг.И Измайлов поведал историю стечения обстоятельств в окрестностях «Березовой рощи». Когда Валентин Петрович слишком серьезно отнесся к моей импровизации об амурных и авантюрных похождениях покойного Алеши Шевелева, полковник заставил себя поверить мне. С самого начала и до ориентировочного конца. И прежде чем признал, что бред с санаторием не лишен смысла, многое обдумал и предпринял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73