— вопросил Василий, вставая и застегивая пояс. — Едем!Пулад угрюмо взглянул на него, потом медленно улыбнулся:— А ты все такой же, юзбаши! Не изменился совсем!Ехали степью, конь о конь, и Пулад, оттаивая, сказывал о себе, о том, как чуть не погибли, пробираясь к дому, о том, как пошел служить к Идигу, поминая завет Василия — служить сильному. Был и в Заволжье, и в Крыму, с письмом Идигу ездил к Железному хромцу в Самарканд и видел там испанских послов, а было то перед самою смертью Тимура. И опять чудом выбирался обратно, едва не угодивши в полон.— Я тебя-то не враз признал! — повинился Василию. — А как ты приказал… тогда и воспомнил, словом!Была уже глубокая ночь, но Идигу не спал, и скоро привял своего сотника с его русским спутником. Остро взглядывая в лица, выслушал обоих.— Ты дрался в войске Витовта, против меня, Пулад! — сказал Идигу, и в голосе прозвучало не то предостережение, не то угроза.— И я дрался против тебя, повелитель! — смело возразил Василий, глядя в глаза Идигу. — И я же посоветовал Пуладу бросить бездарного Тохтамыша и служить тебе!Тень довольной улыбки тронула лицо старого волка.— А ты, русич, — высказал он, — передай своему коназу, что его заждались в Орде!Сказал, и у Василия по спине поползли холодные мураши, столько было во вроде бы добродушных словах Идигу скрытой жестокой угрозы.— Ты от кого прибыл?— От боярина Федора Андреича Кошки! — отмолвил Василий. — С его сыном Никифором.— Что ж сам-то он не прискакал?— Недужен. Не встает!Идигу покивал головой, пожевал губами, подумал, высказал:— Идите. Вашего Керима не трону. Пусть верно служит новому хану Большой Орды!Над степью волоклись низкие серые тучи. Волга засинела и потемнела, начиная выходить из берегов. Где-то в верховьях шли непрестанные дожди.Подходила осень. Теперь, когда Василий приезжал к другу, Кевсарья выбегала навстречу гостю, убирала его коня, подавала воду для рук и наливала кумыс за едой. Керим уже начал вставать, садиться в седло. Раны его понемногу затягивались.Как-то уже настойчиво засиверило, подступали холода, и белесое небо готово было вот-вот просыпаться снежною крупой, — они стояли вдвоем у коновязей, беседуя о делах тверского великого князя Ивана Михайловича, который, кажется, одолевал двоюродника, перевесив его серебром, и невдолге должен был получить у Булат-Салтана ярлык на свою вотчину и спорные с Юрием Всеволодичем Холмским земли. Дул ветер. Кевсарья выглянула из юрты, созывая их к выти.— Женись! — сказал Керим спокойно и просто. — Любит тебя!— Стар я! — отмолвил наконец Василий, оглушенно перемолчав.— Не стар. Ты воин! — отверг Керим. Да для Орды он, Василий, был еще не стар. — Женись! Она заменит тебе Фатиму! — повторил Керим. — Мужу плохо быть без жены. Русский поп окрестит ее и перевенчает вас тут, в Сарае. А я буду знать, что отдал дочь в хорошие руки, в руки того, кто спасал меня от смерти прежде, и спас теперь!Василий молчал.— Иди, поговори с ней! — подсказал Керим, и Василий, деревянно переставляя ноги, двинулся к юрте. — Выйди, Кевсарья! — попросил он девушку.Она готовно, накинув на плеча чапан, вышла к нему. В степи не в городе: тут женщины, да и девушки, не прятали лиц, и это не считалось грехом. Отворачиваясь от ветра, девушка косо взглядывала на него, ждала.— Когда-то я любил девушку, ее звали Фатима, — трудно начал Василий.— Я знаю! — перебила Кевсарья. — Она стала твоей женой и ее увели гулямы Тимура! Ты часто ее вспоминаешь? — спросила она, заглядывая ему в лицо.— Не часто, — возразил Василий. — Но жениться больше не смог. А ты похожа на нее…— Знаю, ты воскликнул тогда: Фатима!— Да.Они молчали. Дул ветер. Девушка подошла к нему вплоть. Губы у нее были, как у молодого жеребенка, нежные, Фатимины губы. И руки молодые и упругие, что он почувствовал, когда она обнимала его. И пахло от нее юртой, спелым яблоком и молодостью. И не нужно было уже спрашивать, пойдет ли она или нет за него замуж.Свадьбу справили тихо, по степному обряду. Кевсарья, нареченная Агафьей, с гордостью показывала маленький серебряный крестик у себя на груди. Крестили ее и перевенчали с Василием в один день. С русской стороны присутствовали только двое знакомых киличеев: Прохор да Митя Хрен, да еще русский поп пришел поздравить молодых, но гостей все одно набралась полная юрта. Были Керимовы ратники, была родня, Пулад тоже явился со своими.Много пили, пели, плясали, выводили невесту гостям, мешая русский и татарские обряды. Уже поздно ночью расходились, разъезжались, кто и уснул тут же, упившись.Кевсарья, нынешняя Агаша, уснула у него в объятиях, доверчиво прижавшись к Василию. Он не стал трогать ее в первую ночь.Жили они после того в Керимовой юрте. Тащить молодую к себе на подворье, в невесть какие хоромы, Василий не стал. Задувала метель. Шел мелкий колючий снег, от которого слезились глаза, и его разносило ветром.В юрте было тепло. Агаша, познав наконец супружеские радости, преданно смотрела ему в глаза и стерегла каждое его движение, тотчас готовно кидаясь исполнить его желание, а Василий с удивлением чуял в себе порою взрывы какого-то давнего сумасшедшего счастья, столь схожего с молодым, что и не верилось, что он уже сед, уже на шестом десятке, и невесть, как повернет его новая семейная жизнь, когда он постареет совсем и потеряет жизненные силы.— Ты живи! — как-то сказал Керим. — Я всегда жил так! Смерти не ждал, смерть сама тебя найдет! Живи, пока живешь, а молодая жена будет тебе в старости опорой! Да и дети пойдут…О детях Василий подумывал с легким страхом. Временем сомневался и в том, будут ли дети у него. Не устарел ли он для этого? Только Кевсарья-Агафья ничего не страшилась, по-видимому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180