На празднике мне, как предводителю всего войска, первому предстояло поднять чашу с вином. И тогда-то, мучимые завистью, Гуюк и Бори стали говорить: «Разве может Бату раньше нас произносить слово и пить вино? Не пора ли его и всех его бородатых баб свалить на землю и как следует потоптать ногами? Пусть знают, что к чему!» На стороне этих двоих выступил и Аргусун —сын Елочидей-нойона, имевшего большие заслуги перед Чингиз-ханом. Видишь, сын, какими бывают потомки великого Чингиз-хана? На врага мы идем вместе, а когда приходит время делить славу и удачу, каждый думает лишь о себе и ради этого готов на все. Я поступил мудро и не сделал им ничего плохого. После их отцы, Угедэй и Джагатай, крепко наказали Гуюка и Бори. Свое получил и Аргусун. Но… Пусть глаза твои будут всегда зоркими… Это я тебе рассказал для будущего, а сейчас хватит говорить, потому что кое-кто из них уже покинул этот мир. И хорошее, и плохое ушло с ними…На этот раз Бату-хан замолчал надолго, и Улакши не решился нарушить тишину. Он видел, что лицо отца заострилось еще больше, чем всегда, а глаза неотрывно следили за парящим в вечернем небе орлом.А грозному хану вдруг вспомнился старый мореплаватель, захваченный в Крыму, и его рассказ о далеких странах. Старик говорил, что если на корабле кто-то должен умереть, то акулы-людоеды чувствуют это и не отстают до тех пор, пока не дождутся своей жертвы. Пришла вдруг мысль, что черный орел не прилетал столько дней потому, что знал — время Бату еще не истекло. А сегодня… Не оттого ли он не улетает до самой ночи и не пытается напасть, что все-таки пришел тот последний час? Может быть, эта зловещая птица, отнявшая у него сына, чувствует приближение смерти…Больно вздрогнуло сердце. Нет! Не должно так быть! Только ворон питается падалью, а это орел… Он берет свою добычу живой… Только б хватило сил, когда это произойдет…Бату-хан глубоко вздохнул и посмотрел вокруг. Прекрасна была вечерняя земля, и даль, затянутая сизой мглой, казалась таинственной и звала к себе.Хан подумал, что редко замечал красоту земли. Всегда и всюду его помыслами владела мечта о победе над врагами, о завоевании мира. Еще он боялся, чтобы чья-нибудь рука не протянулась к его трону…Наконец Улакши не выдержал молчания:— Отец, вы приумножили славу Чингиз-хана. Вы столько сделали хорошего…Бату-хан вздрогнул и посмотрел на сына:— Ты говоришь — хорошего? А хорошо ли я делал, убивая людей, сжигая города?.. Я, поднявший на дыбы своей жестокостью столько земель и народов…-Хан умолк. И вдруг в его глазах, тусклых, как осенняя вода, заметались отблески пламени. — Ты прав, — сказал Бату жестко. — То, что я совершил, — хорошее деяние. Оно угодно Небу. Оно угодно ханству, созданному великим дедом. Мои деяния прославили его и монголов во всей вселенной. А раз так — то это хорошо… Мне осталось сказать тебе совсем немного. Речь моя подходит к концу, так же, как и моя жизнь… Скоро твой брат Сартак сядет на трон Золотой Орды… По моей воле он стал анда Анда — побратим.

с новгородским князем Александром Невским. Сейчас это самый сильный князь орусутов. Он смел, отважен и умеет видеть то, что недоступно другим. К нему благоволит Небо, и его слушаются другие. Ты спросишь, зачем я сделал их побратимами? Я скажу. После похода на орусутов мы стали с Гуюком врагами, и когда он взошел на трон своего отца в Каракоруме, то захотел расправиться со мной. Под его рукой было более ста тысяч мужественных монгольских воинов. Тогда я понял, что, оказавшись меж двух огней, не должен озлоблять против себя орусутских князей. Покоренные силой, они только ждали момента, чтобы ударить на Золотую Орду. В то время когда Джебе и Субедэй пошли на орусутов, в таком же положении был и Александр Невский. С одной стороны грозили Новгороду и Пскову наши тумены, с другой — крестоносцы Ливонского ордена. Немцы покорили народы, живущие в лесах у Балтийского моря, и то же самое хотели сделать и с орусутами. Но случилось так, что Александр нанес им поражение на реке Неве, а наши тумены разбили польско-немецких ополченцев и немцев-рыцарей, нанятых польским князем у города Легнице. Еще через год немцы вновь двинулись на Новгород и Псков, и снова, в битве на Чудском озере, победа оказалась на стороне Александра. Битый не перестает драться. Крестоносцы стояли у границ орусутов, и князьям новгородским пришлось искать помощи. Из двух зол выбирают меньшее. Мы в эти годы уже прекратили походы на орусутские княжества и обложили их данью, немцы же грозили сделать орусутов рабами. Отец Александра Невского князь Ярослав, отправился на переговоры в Каракорум к хану Гуюку в надежде получить помощь. Я уже говорил, что Гуюк не отличался дальновидностью. По доносу одного из бояр из свиты князя Туракина-хатун — вдова Угедэя велела отравить Ярослава. Вот тогда-то его два сына — Александр Невский и Андрей Ярославович — пришли в Орду. Мне выгоден был этот союз. Сартак стал андой Александра.— Сартак принял христианство…— неодобрительно сказал Улакши.— Что такое вера? Это оружие, помогающее управлять и держать народ в узде. Если видишь, что вера помогает тебе хранить и приумножать могущество ханства, прими ту, которая необходима. Наш великий дед был мудр. Он говорил: «Кто более велик — аллах или христианский бог, я не знаю. Но если они действительно велики, то пусть оба помогут мне». Я не против того, что Сартак стал христианином, а Берке принял мусульманство. Пусть будет так. Я боюсь другого. Слишком далеки друг от друга эти веры, и если сыновья станут слишком ревностными их последователями и забудут главное, ради чего они их приняли, может начаться между ними вражда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95