Нет, ничего особенного я не заметила, – сказала она немного погодя. – Мне ничего не приходит в голову.
Беатриче вскочила с места и стала ходить по комнате взад-вперед. Она не могла больше выносить этого томительного ожидания. Еще никогда ей не приходилось быть в подобной ситуации. Самый близкий ее человек страдает, а она не состоянии ему помочь! Беатриче остановилась. Нет, такая ситуация у нее была – когда умирал Джинким. И она тоже была бессильна.
Но сейчас все по-другому. Там, в средневековом Китае, у нее не было ни инфузионных растворов, ни противоядий, чтобы бороться со смертельным отравлением. При этой мысли у нее пересохло во рту и сильно забилось сердце.
– Мама, это очень важно. – Беатриче старалась держать себя в руках. – Постарайся вспомнить все по порядку, с самого начала. Что вы ели сегодня на обед?
Мать слабо улыбнулась.
– Куриный суп с рисом. Ты знаешь, она его очень любит. Но сегодня Мишель ела мало. Сразу после обеда она рвалась в свою комнату, хотела поиграть.
«Так, – подумала Беатриче, – уже теплее. В детской множество предметов, которые ребенок мог взять в рот, начиная с противного цветного пластилина, везде оставляющего мерзкие пятна. Приду домой – сразу выброшу его в помойное ведро».
– А с чем играла Мишель?
Мать только покачала головой.
– Понятия не имею. Тебе она что-нибудь говорила, Фриц?
Тот выглядел так, словно с трудом выходил из кошмарного сна.
– Она сказала, что хочет повидать отца.
– Что?! – Беатриче широко открыла глаза. – Что ей взбрело в голову?
– Не говори ерунды, Фриц. – Мать погладила его по руке. – Ты, наверное, ослышался. Мишель ведь не знает, кто… – Она осеклась, быстро взглянув на Беатриче.
На эту тему в семье было не принято говорить. Для ее родителей Мишель – результат «ошибки молодости». Они даже не исключали, что сама Беатриче не знает имени того мужчины. Пусть будет так. Все равно они не поверили бы ни единому ее слову. Отец Мишель – знаменитый врач средневекового Востока, живший тысячу лет тому назад? Да они просто упекли бы ее в психиатрическую клинику и в судебном порядке лишили родительских прав! Ей и самой эта история подчас представлялась каким-то бредом.
– Ладно, – махнула рукой Беатриче. – Поговорим об этом после. Что было дальше?
– Мишель сразу пошла в спальню. Кажется, она хотела порыться в твоем платяном шкафу, чтобы приодеться, воображая себя принцессой.
– Нет, – резко поправил ее отец. – Мишель четко сказала, что хочет к своему отцу и даже знает, где он и как к нему попасть.
– Она так сказала? Тогда почему я нашла ее в спальне рядом с открытой шкатулкой для украшений? – торжествующе вопрошала мать. – Я уверена, она просто хотела поиграть в принцессу.
Боже правый! Беатриче почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. Мысли вытесняли одна другую. Неужели это… Нет, этого не может быть! Она хранила камни Фатимы в деревянной шкатулке в своем шифоньере. Немыслимо, чтобы…
– Мама, – Беатриче собралась с силами. – Как выглядела эта шкатулка?
– Маленькая, невзрачная, чуть больше коробки для сигар. Я ее у тебя никогда не видела. Она была почти пустая – там лежал только кусочек голубого стекла.
Стекла? Это под «стеклом» она подразумевает сапфир необычайной чистоты и совершенства! Да одна только материальная ценность этого «кусочка» позволила бы безбедно прожить целый год, не говоря уже о его волшебной силе, которая вообще не поддается измерению! За этот камень люди платили жизнями! Беатриче пришла в ужас от таких мыслей.
– Мама, ты хорошо смотрела? Там действительно был только один камень?
– Да. Уж не думаешь ли ты, что… – Мать от испуга вытаращила глаза. – Ты считаешь, что Мишель могла проглотить один камешек? Но она не такой младенец, чтобы…
– У детей все возможно, – резко оборвала ее Беатриче. Мысли ее путались. Каким бы фантастичным ни было предположение, но именно камни Фатимы могли пролить свет на состояние Мишель.
– Мне надо срочно домой, – сказала она, поднявшись.
– Что? – На лице матери был испуг. – Этот камень тебе дороже дочери? Боже мой! Именно сейчас, когда твой ребенок…
На помощь Беатриче пришел отец.
– Оставь ее в покое, Марта, – сказал он, положив руку на плечо жены. – Я уверен, Беатриче лучше знает, что ей делать. У нее свои соображения, как помочь врачам.
Он посмотрел на дочь таким теплым взглядом, что у нее защемило сердце.
– Да, папа, – ответила Беатриче. – Кажется, я догадываюсь, почему Мишель в коме. Но мне нужно удостовериться. Поэтому я еду домой. Как только все выясню, сразу же позвоню сюда.
Беатриче схватила сумку и помчалась на автостоянку. Она чувствовала, что счет пошел на секунды.
Дверь дома с треском захлопнулась. Направляясь в спальню, Беатриче думала только об одном: камни фатимы. Она была убеждена, что дело только в них. Возможно, Мишель нашла в ее шкафу шкатулку с камнями и стала играть с ними. По какой-то причине или по воле случая один из камней «проснулся» и перенес Мишель в другое время. Данные анализов и энцефалограмма говорили в пользу этой гипотезы. Сейчас нужно как можно скорее увидеть шкатулку с камнями…
Беатриче вбежала в спальню. Было видно, что родители покинули квартиру в явной спешке: створки шкафа настежь открыты, на полу валяется маленькая шкатулка из темного, почти черного дерева, которую она купила три года назад в индийском бутике. Она хорошо помнила, как однажды вечером, проезжая мимо магазина, увидела в витрине шкатулку, обитую изнутри бархатом, и сразу поняла: это лучшее хранилище для ее камней – неброское и в то же время очень достойное.
Руки Беатриче дрожали, когда она подняла шкатулку и открыла ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97