– Извините за невежливость, – сказал он муэдзину, хотя был уверен, что тот его не простит, – но я прошу нас оставить. Мы с женой очень давно не виделись.
– Да, конечно, – ответил муэдзин, избегая взгляда Али. – Любовь превыше всего. Я понимаю вас.
Его голос вдруг стал доверительным. Муэдзин потрепал Али по плечу, как перед первой брачной ночью. Но его лицо выражало лишь зависть и ненависть. Еще раз окинув взглядом Беатриче, он вышел, высоко подняв голову.
– Надеюсь, я не доставила тебе неприятностей. – Беатриче глядела вслед муэдзину.
Али равнодушно пожал плечами. Он чувствовал себя свободно и легко, словно парил в воздухе. Никто не мог омрачить его настроение – ни один смертный.
– Не беспокойся, это всего лишь муэдзин, – ответил он, – довольно неприятный, но не опаснее, чем его простуда. Он не испортит нам радость встречи.
– Возможно, ты прав, – ответила Беатриче. Лицо ее выражало озабоченность. – Но будь осторожнее. Такие люди, как этот муэдзин, способны…
– Знаю.
Сейчас он не желал ничего слышать. В жизни каждого человека бывают моменты, когда хочется закрыть глаза и уши. Carpe diem.
«Прости, Саддин. Прости, что я забыл твои советы, забыл про осторожность. Хотя бы на сегодня, всего на один день».
Али перевернулся, как дервиш, хлопнув в ладоши.
– А что вы скажете, мои любимые, если я прикажу Махмуду отправить всех больных обратно и закрыть кабинет до конца дня? Сегодня – никакой работы. Долой хандру!
– Ура!
Мишель хлопала в ладоши, сияя от радости, и прыгала от счастья. Али переглянулся с Беатриче. Она на миг задумалась и тоже улыбнулась.
– Да, – кивнула она, – сегодня у нас праздник.
Вечером Беатриче долго уговаривала Мишель отправляться спать. Малышка боялась, что утром опять не увидит мать. Она вцепилась в нее своими крохотными ручонками, плакала и капризничала. Беатриче с большим трудом удалось уложить ее в постель. Когда Мишель уснула, она еще долго сидела рядом, глядя на нее. Потом поднялась в башню, где ее ждал Али. Было уже за полночь.
– Какое удовольствие укладывать ребенка спать, – сказала Беатриче, подойдя к Али.
– Знаю, – прошептал он, не видя ее в темноте. – Я каждый день благодарю Аллаха за это счастье.
Они помолчали. Беатриче волновалась, как пройдет их первая встреча. Весь день они только и делали, что разговаривали друг с другом. Время от времени их беседу прерывала Мишель. Она показала Беатриче весь дом – от подвала до чердака, представила слуг и служанок. И вот теперь они стояли друг перед другом и не могли шевельнуться. Они вели себя как подростки во время первого свидания. Если бы на месте Али был Саддин… Беатриче тут же разозлилась на себя. С Саддином они не виделись четыре года, а с Али – целых двенадцать. Сначала надо преодолеть эту пропасть, а для этого потребуется время и терпение.
– Это случилось здесь, – сказал вдруг Али. – Около той двери.
– Что?
– Саддин.
Али повернулся и сделал несколько шагов к двери. Беатриче последовала за ним.
– Здесь он умер – на моих руках. – Али перевел дух и поднял глаза к небу, словно хотел поведать свою историю звездам, а не Беатриче. – Это случилось в тот день, когда он привел Мишель в мой дом. Саддин сказал, что за ними гонятся фидави – так он назвал своих преследователей. Он попросил меня принять малышку, как собственную дочь.
Беатриче затаила дыхание. Саддин, конечно, был умен, но даже он не мог знать это.
– Все случилось здесь. Мы стояли там, у стены, где только что были я и ты. Я ему ответил, что при моем скитальческом образе жизни не могу взять на себя ответственность за ребенка. И вдруг, как из преисподней, перемахнув через стену, словно адские тени, появились они.
– Фидави?
Али кивнул.
– Саддин выхватил меч и преградил им дорогу. А я… – Али умолк, словно ком застрял у него в горле.
– Он велел мне идти в дом, и я пошел. – А когда вернулся, было уже поздно. Оба фидави были мертвы, а Саддин… – В свете звезд Беатриче увидела, как по щеке Али скатилась слеза. – Его рана была смертельной. Он был ранен в живот и истекал кровью. Его правая нога уже онемела, стала холодной, как лед. Но несмотря на это… – Али прикусил губу. – Наверное, его можно было спасти, облегчить его страдания. Но я ничего не сделал.
Беатриче закрыла глаза, представив картину медленного умирания Саддина. Она пыталась понять, можно ли было его спасти. Судя по описаниям Али, у него была поражена аорта в том месте, где она разветвляется на две коронарные артерии. Саддина могла спасти операция с последующим переливанием крови. Но это было возможно лишь в XXI веке – в условиях современной медицины, в хорошо оснащенной клинике, с хорошими хирургами, анестезиологами и медсестрами. Здесь, в Казвине, это было вряд ли возможно.
– Ты не виноват в его смерти, – сказала Беатриче, но Али, казалось, ее не слышал. Стоя у двери, он неподвижно смотрел на каменный пол, словно там еще была кровь Саддина.
– Каждый день, каждую ночь я спрашиваю себя: правильно ли я поступил?
– Ты сделал все, что мог. – Она положила руку на его плечо. – Вероятно, удар меча поразил аорту. Даже у меня на родине, при огромных возможностях медицины, Саддин вряд ли бы выжил. Ему, скорее всего, пришлось бы ампутировать ногу. А такой участи я не пожелала бы Саддину.
– Но я бросил его одного! – воскликнул Али. – Как мужчина, я должен был бороться вместе с ним, а не оставлять его одного на произвол судьбы.
Беатриче обхватила руками его мокрое от слез лицо и заглянула в глаза.
– Саддин понимал, что вы бессильны перед фидави. Ты врач, Али, а не воин. Если бы ты остался с ним, тебя бы уже не было в живых. Кроме того… – Беатриче сжала губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97