Она резко отвернулась от зеркала и двинулась к двери.
Когда она вошла в гостиную, Стивен невольно встал и медленно оглядел ее.
– Бедный Де Воба! – проговорил он, глаза его были колючими и холодными.
Он и сам был необыкновенно хорош в черном вечернем костюме и белоснежном галстуке, в складках которого притаилась единственная сапфировая булавка. Твердым, решительным шагом подойдя к девушке, Стивен без лишних слов взял ее под руку и повел к двери.
Они собрались ехать в оперу. Там наверняка будет почти весь новоорлеанский свет, включая Де Воба, месье Бержерона и лорда Мелвина Бромфорда. Отличный момент для начала операции!
Их план, как и все хорошие планы, был довольно прост. Стивен верно заметил: Де Воба любил женщин. И главным образом замужних, уточнил Томас Карстейз, беседуя со Стивеном за коньяком. Француз питал особый интерес к чужим женам. Ему доставляло удовольствие разбивать счастливые семьи, как иным доставляет удовольствие травить на охоте зверя.
Ему нравилось играть человеческими судьбами, а тот факт, что обманутый муж мог легко вызвать его на дуэль, обнаружив или хотя бы заподозрив измену, таил в себе дополнительную прелесть. Де Воба был известным дуэлянтом. Он уложил на поле чести не одного противника, наслаждаясь дуэлью не меньше, чем любовной интрижкой с замужней дамой.
Вот какую информацию удалось узнать Томасу о креоле, а Стивен подтвердил ее, основываясь на своих наблюдениях во время коронации и дальнейших торжеств.
Анемон должна была расположить к себе Де Воба и завоевать его доверие так, как никогда не смог бы сделать мужчина.
Томас Карстейз обрадовался, что его дочь приехала в Новый Орлеан вместе со Стивеном, ибо теперь она могла сыграть роль замужней женщины и стать еще более желанной для Де Воба. Если все действующие лица поведут себя правильно, план будет иметь успех – он в этом не сомневался.
В последние месяцы, пытаясь шпионить за Де Воба и его сообщниками, Томас столкнулся с предельной секретностью, которой окружили себя заговорщики. Было почти невозможно внедриться в круг конспираторов. Они уже убили ударом ножа в сердце одного из людей Томаса и бросили его труп в ближайший болотистый рукав реки, когда обнаружили, что он шпион.
Теперь все надежды возлагались на Анемон. В ближайшие дни она должна была завоевать доверие и интерес Де Воба с тем, чтобы узнать имена остальных заговорщиков и расстроить их козни.
Задание было не из легких, но как раз о таком она и мечтала. Ей всегда хотелось помериться силами с достойным противником, когда на кону огромные ставки, и перехитрить его, работая технично и плодотворно в крайне опасных условиях.
Девушка чувствовала готовность взяться за это дело, и Томас не сомневался в ее отваге. Правда, Стивен был явно не в восторге от всей этой затеи, хотя и не объяснял почему.
Их карета катила по городу, подпрыгивая на изрытых колеями грунтовых дорогах. В салоне царило напряженное молчание. Случайный свет уличных фонарей выхватывал из тьмы красивое волевое лицо Стивена, и девушка вдруг вспомнила ту ночь в Лондоне, когда он силой посадил ее в наемный экипаж и привез на свой корабль. Сейчас он выглядел таким же мрачным и грозным.
Она отодвинулась от него в дальний угол кареты. В июньском воздухе плыли ароматы цветущих апельсинов, а на небе горели яркие звезды. Но Анемон не видела красоты ночи. Здесь, в карете, было хмуро и сумрачно.
Когда они подъехали к оперному театру, Стивен помог ей выйти из экипажа – само воплощение внимательного, заботливого мужа. Она взяла его под руку, и они зашли в театр. Он повел ее сквозь толпу элегантно одетых людей в отдельную ложу, которую заказал накануне.
Здание оперы являло собой просторную сверкающую арену для богато одетых мужчин и прекрасных, изысканных женщин. Куда бы ни кинула взгляд Анемон, повсюду она видела свидетельства утонченного вкуса и роскоши новоорлеанского общества: ярко-малиновый занавес над сценой, мерцающие люстры, затянутые бархатом ложи.
Дамы небрежно обмахивались веерами из тонкой слоновой кости и разглаживали свои белые юбки из шелка, атласа и газа. Джентльмены кланялись и кивали направо и налево, развлекая приятными разговорами своих спутниц или обсуждая между собой последние ставки на бегах. Анемон с деланным равнодушием оглядывала толпу. Интересно, кто из них лорд Мелвин Бромфорд, а кто его потенциальный убийца – Жан-Пьер Де Воба?
– Вон в той ложе внизу, слева от нас, Де Воба, – тихо шепнул Стивен ей на ухо, и девушка, переждав момент, небрежно скосила глаза в ту сторону.
Ложа, о которой он говорил, до этого была пустой, но сейчас ее заполнила маленькая нарядная компания. Мужчина, который привел остальных, был высоким и стройным. С такого расстояния Анемон не могла как следует рассмотреть его лицо, но он показался ей симпатичным и галантным. Мужчина улыбался своей спутнице и шутил с широкоплечим седым джентльменом.
На глазах у Анемон в ложу вошли еще две дамы и один джентльмен. Свет в зале начал гаснуть, послышались первые звуки оркестра. Все уселись по местам. Анемон нагнулась к уху Стивена и тихо спросила:
– Ты узнал кого-нибудь еще из этой компании?
– Судя по описанию твоего отца, седой мужчина – это лорд Бромфорд, – быстро ответил он.
Анемон напряглась.
В этот вечер давали «Сильвейн» Гретри, но она почти не слушала прекрасную музыку. Мысли ее были заняты предстоящим заданием. В антракте они со Стивеном остались в своей ложе, изобразив теплую, оживленную беседу. Девушка знала точно, в какой именно момент Де Воба начал праздно осматривать зал и когда его взгляд скользнул по их ложе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103