– Ты сделал все, что мог, Рейфел. Все, что в твоих силах. Теперь моя очередь. Я хочу поговорить с Даниэлой.
Он удивленно вытаращил глаза.
– Зачем?
– Потому что я женщина, и, может, только женщина способна понять ее. У меня было достаточно времени, чтобы обдумать все. И если никто не в силах пробиться к ней, я попробую. – Она прошла мимо них, отворила дверь и вошла в спальню.
Рейф видел через приоткрытую дверь, как его мать села на стул рядом с кроватью. Потянулась и взяла руку Дэни в свои ладони. И нежно держала ее.
– Я хочу, чтобы ты услышала меня, Даниэла. Это говорит мать Рейфа… А теперь и твоя мать тоже…
Даниэла не шевельнулась. Вдовствующая герцогиня тихо вздохнула.
– Даниэла, я пришла попросить прощения за себя и своего сына. Я здесь, чтобы умолять тебя вернуться к нам. Чтобы мы могли и дальше жить вместе.
Рейф проглотил комок в горле и отвернулся.
– Ты знаешь теперь, что Рейфел любит тебя, – продолжала его мать. – Он повторил это тысячу раз, с тех пор как ты лежишь здесь после ранения.
Она достала платок из кармана юбки и приложила его к глазам.
– Но может, ты не знаешь, что без тебя он умирает, умирает так же, как ты. Понимаешь ли ты, девочка, что, если ты оставишь его, он никогда не переживет эту потерю? Я знаю, это так, потому что я видела, что случилось с ним, когда он утратил тебя в первый раз. Когда ты вернулась к нему, ты возвратила его к жизни. Ты заставила его быть таким, Даниэла, каким он никогда бы не стал без тебя.
Прижав платок к носу, вдовствующая герцогиня высморкалась.
– Я знаю, родная, ты думаешь, что, если оставишь нас, Рейфел снова женится и у него будет сын, который унаследует его имя. Но я пришла, чтобы сказать тебе, что это не так уж важно. За те месяцы, что вы женаты, я многое поняла. Есть вещи более важные, чем титулы и деньги. Такие, как счастье, как возможность любить кого-то полным сердцем и быть любимой.
Она проглотила слезы.
– Все мы Шеффилды, и все мы переживаем. Моя сестра и я, племянники Рейфа… Если что-то случится и титул перейдет к Арти или кому-то еще, мы будем лишены того, что имеем сейчас, но мы не умрем с голоду.
Она поднесла холодную руку Даниэлы к своим губам и поцеловала ее.
– Когда ты вышла за Рейфа, ты вернула мне сына. Ты дала ему шанс быть мужчиной, которым он призван быть. Ты нужна ему, Даниэла. Он не может жить без тебя. Пожалуйста, вернись к нам, девочка, к моему сыну. Он так любит тебя… – Она снова всхлипнула и зажала рот платком.
Рейф видел, как мать поднялась и направилась к двери. Когда она прошла мимо него, он остановил ее, обнял и поцеловал в щеку.
– Спасибо, мама.
Она кивнула.
– Мне потребовалось время, чтобы уяснить все это. Но лучше поздно, чем никогда. – Она вытерла мокрые щеки. – Молю Господа, чтобы она услышала меня и осталась с нами.
Рейф молча кивнул. Пройдя мимо нее в спальню Дэни, он занял свое место около ее постели. И взял ее руку.
– Вернись ко мне, любимая, – тихо проговорил он. – Я не хочу жить без тебя.
Еще не наступил следующий день, когда Рейф, совершенно измученный и лишенный какой бы то ни было надежды, увидел, что ресницы Даниэлы дрогнули, она открыла глаза и взглянула на него.
– Рейфел?..
– Даниэла… Боже мой. Я люблю тебя… Пожалуйста, не оставляй меня.
– Ты… Ты уверен?
– Да, абсолютно уверен.
Слабое подобие румянца проступило сквозь мертвенную бледность ее щек.
– Тогда… Тогда я остаюсь с тобой… Навсегда. – И когда она улыбнулась ему, Рейф поверил ей и едва не зарыдал от счастья.
Эпилог
Полгода спустя
Даниэла стояла у окна и смотрела на сад внизу. Был теплый августовский день. Солнце садилось за горизонт. Дэни улыбнулась, наблюдая, как маленькая Мейда Энн и Терри играют в прятки, бегая по дорожкам, заливаясь смехом, то выскакивая, то исчезая посреди цветущих кустов и клумб. Их няня миссис Хиггинс следила за ними, сидя на кованой черной скамейке у фонтана.
Мейда держала деревянную лошадку, которую вырезал Роберт, крепко прижимая ее к груди. Драгоценность, которую она получила вместе с другими игрушками, когда ее удочерил герцог.
Сердце Дэни заныло, пока она наблюдала за детьми, для которых ее дом стал родным. Герцог привел маленькую девочку и мальчика домой к ее постели в те дни, когда она пошла на поправку после ранения. И сказал ей, что помнит ее разговоры о них. И что Каро рассказала ему о желании Даниэлы усыновить этих ребятишек.
– Мейда и Терри теперь будут нашими детьми. У нас будет столько детей, сколько ты захочешь, любимая, полный дом.
Она плакала, слушая его, и молча поклялась поскорее поправиться.
Сейчас все осталось позади, она снова на ногах, и только шрам на боку напоминает о тех днях. Она редко возвращалась мыслями к дням, предшествующим страшной ночи в Грин-парке, старалась не вспоминать то время, когда не верила, что Рейфу будет плохо без нее.
Хотя Дэни не могла точно вспомнить те слова, что сказала ей вдовствующая герцогиня, когда она лежала без сознания, но каким-то образом они дошли до нее и позвали ее назад, в мир, который она хотела покинуть.
Она нужна, твердо сказала мать Рейфела.
И она любима.
И эти шесть месяцев она была счастлива, отчаянно, безумно счастлива, и страстно любила мужа, который отвечал ей тем же.
Они вместе совершали долгие прогулки, по воскресеньям ездили за город, брали детей в Уиком-Парк к тете Флоре на продолжительные уик-энды. Они часто проводили время с Каро и Робертом. Роберт выплатил свой долг Эдмунду Стайглеру и вернул деньги Рейфу, которые тот потратил на выкуп ожерелья.
Граф и графиня сейчас жили в Лейтон-Холле, наслаждаясь свежим воздухом предместья, но вскоре собирались вернуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98