После торопливо сказанного «спокойной ночи» Фредерик извинился и пошел в дом.Допивая бокал, Астон раздумывал над предложением Фредерика. И чем больше он думал, тем крепче становилась уверенность в том, что у него нет ни малейшего желания, чтобы племянник и его миниатюрная жена превратили Южные дубы в свой дом. Может быть, причина была в том, что он собирался отказаться от клятвы, данной им много лет назад, жениться и иметь сына?..
Сон не шел к Гейти, поэтому она лежала в постели, читала книгу при слабом свете свечи. У окна на своей кровати крепко спала Мими. За ужином Гейти так нервничала, стараясь быть любезной с Астоном и Фредериком, что почти ничего не ела. Сейчас пустой желудок урчал, будто заявляя о том, что не успокоится, пока она не поест что-нибудь.Уже больше часа в доме было тихо: она была уверена, что все спят. Она может совершенно безбоязненно спуститься вниз и посмотреть, не оставила ли Альма какой-нибудь еды на кухне. Стараясь не шуметь, она сунула ноги в комнатные туфли и надела легкий халатик с длинными рукавами, который завязала на талии золотистым пояском. Взяв свечу, чтобы освещать себе путь, она тихо открыла дверь.Держа свечу в одной руке, а подол халата и ночной рубашки в другой, она спустилась вниз по лестнице. В холле дома было совсем темно – не было окон, которые пропускали бы полосы лунного света. Она поспешила пройти через изысканно отделанную столовую на кухню. На ее счастье, дверь в комнату Альмы была плотно закрыта. Гейти совсем не хотела разбудить ее.Поставив свечу, она нашла под салфеткой сдобную лепешку, а в ведре, накрытом марлей, – молоко. Даже не потрудившись снять сливки, она опустила половник в молоко и наполнила чашку. Перенеся свечу и свой улов на маленький разделочный столик в центре кухни, она села, чтобы как следует насладиться едой.Молоко оказалось еле теплым, но жирным, лепешка – холодной, но свежей. Чтобы было поудобнее, она взяла еще стул и положила ноги на сиденье; халат и рубашка поднялись до колен, обнажив ноги. Она откинулась назад, предвкушая поздний ночной ужин.Гейти положила в рот последний кусочек лепешки и потянулась за молоком. Тут краем глаза она заметила слабый свет, исходящий из дверного проема. Испугавшись, она вскочила, резко опустив ноги на пол. Не было слышно ни звука. Она повернулась и увидела Астона; он стоял, опираясь на дверной косяк, голый до пояса, со свечой в руках.Проголодались? – спросил он, улыбаясь. – Уютно устроились, не так ли?Гейти убедилась в том, что ее ноги закрыты, и, подтянувшись, села прямо. Почему она не услышала, как он подошел? Дрожащими пальцами она перебросила свои длинные волосы на плечи и дотронулась до воротничка халата, чтобы проверить, застегнут ли он как надо.То, что Астон застал ее в такой вольной позе, совсем не волновало ее. Беспокоило то, что это его так развеселило. Гейти не видела в этом ничего смешного – напугал ее до смерти. Она хотела сердито возразить ему, но сдержалась.– Извините, если разбудила вас. Я старалась не шуметь.– Я очень чутко сплю.– Придется запомнить, – скупо проронила она.– Не возражаете, если я составлю вам компанию? – Астон подошел к столу и присел на стул, на котором до этого лежали ее ноги. Он поставил свечу на стол; свет от нее бросал отблеск на его обнаженную грудь, слегка золотистую кожу.– Нет, нежелательно. Мы не одеты, и тут с нами больше никого нет, – ответила она, запахивая халат у самого ворота, изо всех сил стараясь не глядеть на его мускулистый торс, но понимая, что ей это не удается. Ей хотелось рассмотреть его всласть. Хотелось коснуться его.– Постараюсь не дать вам пошатнуть мою репутацию. И вообще я не собираюсь никому сообщать о том, что мы встретились здесь. А вы?Его обаятельная улыбка, весь его вид почти сводили ее с ума. «Конечно, нет», – подумала она, но в ответ только смогла покачать головой.Астон снова улыбнулся.– Неудивительно, что вы проголодались. За ужином вы почти не притронулись к еде. Надеюсь, вы нервничаете не по моей вине.– Не говорите чепухи, – произнесла она с обычным апломбом. – Конечно, нет, – солгала она и опустила руки на колени, втайне надеясь, что они не будут дрожать. – За ужином я не хотела есть.– Может, сказать Альме, чтобы она всегда оставляла, помимо лепешек, еще что-нибудь – на тот случай, если вы пристраститесь вставать и перекусывать посередине ночи?..Он продолжал дразнить ее, но это больше ее не беспокоило. Возможно, она и не прочь была бы поболтать с ним несколько минут, если бы была не в ночной сорочке, а он не был бы голым по пояс.– В этом нет нужды. Молока и лепешки вполне достаточно.Он взял ее чашку и отпил из нее.– Молоко жирное. Вы не сняли сливки. Пораженная тем, что он так запросто пьет из ее чашки, Гейти промолчала и взглянула ему в глаза. Совсем того не желая, она полностью отдавала себе отчет в том, что он – мужчина, а она – женщина. И он тоже осознавал это: она видела, насколько мягким был его взгляд. Покачав головой – не в ответ на его вопрос, – она попыталась прогнать окружавшую их атмосферу близости. Астон взволновал те чувства в душе, которые она пыталась спрятать, оставить нетронутыми. Она вознамерилась обмануть этого человека, заставить подчиняться ей; никак нельзя увлекаться им. Но его взгляд скользил по глазам, щекам, губам, и от этого дыхание становилось прерывистым, а сердце выпрыгивало из груди.Почему же ей доставляет такое удовольствие следить за тем, как от пламени свечи его кожа мерцает при желтом свете, восхищаться тем, как вспыхивают искорки в его волосах, в зеленых глазах? Почему ей так нравится, как его глаза говорят с ней, а его слова звучат в ее ушах?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87