Почему нет?– Когда мы были в Мобиле, ты сказал мне, что почти ничего не помнишь.– Да, это так.– Ты не знаешь о том, что произошло и почему Франклины усыновили тебя, не правда ли?Тайтес потянулся и зевнул, как будто не мог представить себе более скучной беседы.– Я знаю то, что рассказывала мне мама, но сомневаюсь, что это правда. – Он взглянул ей прямо в глаза. – Я пришел к выводу, что люди не любят говорить правду.От его слов и выражения лица Гейти стало не по себе. Уж не думает ли он, что по прошествии всех этих лет она собирается лгать ему?– Скажи мне, что они тебе рассказали, и я смогу ответить, правда это или нет.Он улыбнулся, и уголок его рта пополз вверх. Но это была не добрая улыбка, а ухмылка.– Можно подумать, ты все знаешь. Ты уверена, что тебе сказали правду, сестренка? – съехидничал он.Он нарочно старался сделать так, чтобы она чувствовала себя не в своей тарелке, но у него ничего не выйдет. Она расправила плечи и попросила:– Просто расскажи мне, что ты слышал.– Мне было четыре года, когда мой отец и брат были убиты в перестрелке. Плохо, что они не вышли победителями. Примерно в это же время моя сестра Теодора вышла замуж за состоятельного господина, но вскоре умерла во время родов. – Он перекинул ногу через подлокотник кресла и качал ею. – Тебя сразу же удочерили, а я остался гнить в приюте, пока добрый человек по имени Астон Ратледж не разыскал меня и не попросил Франклинов забрать меня с собой. Им нужен был сын, чтобы помогать в работе, и они согласились взять меня. – Он взглянул ей прямо в глаза, предлагая оспорить его рассказ.– То, что ты слышал, – правда.– Насколько это известно тебе, – произнес он, затем торопливо добавил: – Я всегда удивлялся, почему меня не усыновили те же люди, которые удочерили тебя.Гейти не видела ничего странного в том, что он чувствовал, что его отвергли, и был унижен.– В этом целиком виновата женщина из приюта. Она не сказала Лейну и Мэри Смит о том, что у меня там есть брат. К тому времени, когда я была в состоянии объяснить папе, что у меня в приюте остался брат, здание сгорело, ни одна из записей не сохранилась, а разыскать миссис Коннорс оказалось невозможным. Мы искали тебя три года, – закончила она тихо.Он сидел, не двигаясь, не произнося ни слова. На мгновение ей показалось, что глаза его затуманились.– Да, ну а мне было хорошо и без вас. – Он снова начал качать ногой.Но это было не так. Он даже стал воровать, и это было отнюдь не хорошо. Это было очень плохо, но она не собиралась делать ему за это выговор прямо сейчас. Для этого будет время потом.Она набралась смелости и спросила:– Ты знаешь, кто стал мужем Теодоры? Предупреждающая улыбка, от которой ее уже бросало в холод, снова появилась на его губах. Но он не запугает ее.– Дай я угадаю. Астон Ратледж! – Он щелкнул пальцами в воздухе.– Ты прав, – согласилась она, пытаясь понять, где он добыл эти сведения. – А тебе известно, почему они поженились?– Нет. Расскажи, что ты слышала.В голосе его звучало коварство, и это обеспокоило Гейти. Это будет нелегко. Дерзкое поведение Тайтеса усложняло задачу для Гейти. Лучше рассказать ему сейчас и во всем разобраться, чтобы он смог понять, как ему поступать со своим прошлым. И чем проще, тем лучше.– Теодоре еще не было пятнадцати, когда она забеременела. Она сказал папе и Джошу, что отец ребенка – Астон. Он не был им, но под дулом ружья они заставили его жениться на ней. Люди отца Астона ворвались в церковь, а когда утихли выстрелы, папа и Джош были уже мертвы. Шериф отправил нас в приют, а Астон взял Теодору с собой сюда, в Южные дубы.– Отчего же он не позволил нам приехать сюда и жить здесь с нашей сестрой? Почему нам пришлось остаться в приюте?– Мне кажется, он до такой степени не чувствовал ответственности за нас с тобой. Он был совсем юным, не больше чем на год старше, чем ты сейчас. Он тоже совершал ошибки, – проговорила она мягко.– Да, в этом ты права. – Тайтес почесал в затылке и спросил: – А что тебе рассказывали о том, что случилось с Теодорой поле того, как она поселилась здесь.Гейти откашлялась.– За несколько недель до того, как должен был родиться ребенок, она упала с лестницы, убив себя и ребенка. Какое-то время она еще была жива, но у нее и ребенка не хватило сил, чтобы выкарабкаться.Он сбросил ногу с подлокотника и со стуком опустил ее на пол. Затем сел, согнувшись, на самый край кресла.– Я полагаю, все это рассказал тебе Гадапон? Она расправила плечи и подняла подбородок, всем своим видом выражая неодобрение.– Его имя Астон, и ты прав, он рассказал мне о смерти Теодоры.Тайтес уныло усмехнулся.– И ты поверила ему? – Он покачал головой, как бы не веря, что она могла быть такой доверчивой. – Как получилось, что ты вышла за него замуж?Она не была готова рассказывать ему об этом сейчас, а возможно, и потом.– Я люблю Астона. – Это все, что ему надо знать; она не желает, чтобы Тайтес когда-нибудь усомнился в этом. Гейти наклонилась к брату. – Тайтес, если ты помнишь что-нибудь о папе, Джоше или Теодоре, расскажи мне. Это поможет нам сохранить наши воспоминания, сохранить память о родных. Мы в огромном долгу перед ними.Тайтес расправил долговязое тело и поднялся. Он посмотрел на нее; волосы упали на лицо, губы были зловеще сжаты.– Наш долг перед ними в том, чтобы докопаться до истины.Она поднялась, чтобы встать перед ним.– Я же только что рассказала...– Ты рассказала мне дерьмо, которое сочинил для тебя Гадстон , – перебил он ее. – Это неправда!Гейти задохнулась: ярость охватила ее.– Как ты смеешь говорить со мной таким отвратительным языком? Ты имеешь право высказывать свое мнение, но я требую, чтобы ты делал это в пристойной манере и никогда больше не коверкал имя моего мужа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87