Этот человек, минуту назад столь удрученный, уничтоженный презрением своей жены, выпрямился и внезапно стал по-прежнему вспыльчивым и непреклонным.
— А! — произнес он насмешливым тоном, в котором звучала обида. — Вы все еще любите Гонтрана?
— Да, — подтвердила графиня.
— И ненавидите меня?
— Мало того: я вас презираю.
И графиня, повернувшись спиной к мужу, невозмутимо принялась разбирать свой багаж. Одну минуту граф д'Асти хранил зловещее молчание, затем неожиданно приблизился к жене и холодно посмотрел на нее.
— Что вам надо? — спросила она, спокойно выдержав его взгляд.
— Сударыня, — ответил граф, — вы только что заявили, что ненавидите и презираете меня!
— Я это готова повторить еще раз.
— Желаете вы разойтись?
— Что вы подразумеваете под словом «разойтись»?
— Вы останетесь здесь, а я вернусь в Париж. Язвительная улыбка скользнула на губах Маргариты де Пон.
— Раз вы коснулись столь серьезного вопроса, как развод, — сказала она, — то позвольте мне высказать вам мой взгляд на этот предмет.
— Говорите.
Не переставая дрожать всем телом, граф снова сел в кресло. Графиня последовала его примеру. Но она опустилась на кушетку и очутилась, таким образом, на довольно большом расстоянии от мужа.
— Милостивый государь, — начала она, — между людьми, связанными, подобно нам, тяжелой, нерасторжимой цепью, может быть разрыв двух родов. Первый требует вмешательства суда.
— Фи! — прервал ее граф д'Асти брезгливо.
— Он влечет за собой гласность и выносит напоказ частную жизнь семьи. Адвокат, который выезжает на красноречии, громит жену; другой защищает ее, нападая на мужа; публика смакует скандальные подробности прений и в какую-нибудь неделю всей Франции известны причины развода. Тем не менее, милостивый государь, я ничего не имею против такого скандала, если он вам нравится.
Граф д'Асти сделал движение, выразившее чувство отвращения.
— Боже мой! — сказала графиня спокойно. — Я сообщу своему адвокату известную вам драму в замке Порт, о смерти де Монгори, мою любовь к де Ласи, о власти, которую вы имели над ним и о гнусной и лицемерной роли, которую вы сыграли.
— Сударыня…
— О, вы не посмеете отрицать этого, не правда ли? Затем я представлю письмо полковника, то самое письмо, которое я нашла и храню!
Д'Асти вздрогнул.
— Быть может, это даст правосудию возможность осветить некоторые события, которые небезынтересны для него…
— Сударыня, — прервал ее граф со скрытым раздражением, — я никогда не предполагал до такой степени бесчестить наше имя…
— Не говорите «наше», но «ваше», раз вы заговорили о бесчестии.
Граф пожал плечами.
— Я всегда была честной женщиной, — прибавила Маргарита де Пон.
— Надеюсь! — в бешенстве вырвалось у графа. Графиня оскорбилась; она взглянула на мужа так, как смотрят на лакея, заговорившего о любви.
— Вы, кажется, не поняли меня, милостивый государь? Есть люди, которые остаются честными из страха перед законом, но есть и такие, которые честны по природе. На мой взгляд, вы принадлежите к первым. Понимаете? Я могу преступить закон, но никогда не пойду против своей совести!
Граф молча кусал губы. Маргарита д'Асти продолжала:
— Есть, однако, еще способ разойтись: это разрыв по соглашению.
— Его-то я и имел в виду, — сказал граф.
— Но я его не хочу.
— Почему?
— Потому что я гораздо больше боюсь злословия и сплетен нашего света, нежели гласности и строгости суда. Я знаю, что, когда муж и жена расходятся без определенных причин, на долю мужа выпадает общая симпатия.
Злая усмешка появилась на губах у молодой женщины, которая пристально взглянула на своего мужа.
— Свет способен сказать, что вы порядочный человек, а я погибшая женщина.
Граф д'Асти опустил голову и молчал.
— Наконец, — прибавила Маргарита де Пон, — вы забываете, что у нас есть ребенок.
— Это правда.
— И что имя этого ребенка должно остаться чистым, незапятнанным и уважаемым.
Ее холодная и здравая логика победила графа и смирила его пылкую натуру.
— Я сделаю все, что вы пожелаете, — проговорил он.
— То, чего я хочу, — очень просто.
— Говорите.
— В глазах света мы останемся супругами.
— А в действительности?
— Мы будем чужими, относящимися очень предупредительно друг к другу.
— Вы жестоки!
— Я справедлива… До свиданья!
И она указала мужу на дверь. Граф д'Асти покорно направился к двери. Но на пороге он обернулся, взглянул на жену, и она увидела, что он бледен, а глаза у него полны слез.
— Вы, как я вижу, не верите моему раскаянию? — прошептал он.
— Да! — воскликнула она.
— Вот уже три года я каюсь в своих грехах и безумствах молодости.
— Скажите лучше: в преступлениях.
— Ах, — воскликнул он с отчаянием, — вы безжалостны…
Тон, которым он произнес последние слова, тронули Маргариту.
— Вы напрасно так думаете. Перестаньте преследовать меня своей любовью, и я не буду оскорблять вашу гордость.
— Увы! Я люблю вас!..
Граф зашел слишком далеко. На минуту он тронул своим голосом, в котором слышалось отчаяние, молодую женщину, но, намекнув ей о своей страсти, он снова ожесточил ее.
— Вы с ума сошли, — сухо произнесла она, — вы забываете, что кровь Гонтрана де Ласи между нами, когда вы говорите о вашей страсти.
Граф задрожал от бешенства и отчаяния.
— Вечно он… — пробормотал д'Асти.
— Милостивый государь, не надо упоминать о любви перед тою, чье сердце вы сами же разбили и кто хочет жить без любви, — грустно проговорила Маргарита. — Я ношу ваше имя, и как бы мне ни было тяжело, я хочу носить его честно. Но если вы будете продолжать ваши преследования.;.
Она остановилась и взглянула на мужа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129