Однако, я думаю, мы можем это исправить».
Внезапная мысль молнией мелькнула в голове Бадера. Он спросил:
«Сержант, а эти партии работают на аэродромах?» В его голове тут же появилась карта, на которой до Швеции было всего 350 миль. Украденный самолет стал бы даром божьим. Никаких поездов и полицейских патрулей. Никаких многомильных переходов. Никаких проблем с едой и языком. Только забраться в него и взлететь. А дальше — триумфальная посадка в дружественной стране, встреча с послом и билет домой!
Сержант ответил:
«Иногда, сэр. Я понимаю, о чем вы думаете. Оставьте это нам, сэр».
Прошли 3 недели. Госпиталь был достаточно комфортабельным, но невыносимо скучным. Из окна Бадер и Палмер видели рабочие партии, выходящие в сопровождении охраны за ворота, в большой мир. Но перед тем как распахивались главные ворота, пленных раздевали и обыскивали в бараке рядом с госпиталем. Это была хитрая ловушка. Со своими протезами Бадер никогда не пройдет такой обыск. Он уныло следил, как другие заключенные подметают дорогу у главных ворот, и у него постепенно начала формироваться идея. Он изложил ее сержанту «Большому X», и тот одобрительно усмехнулся.
Ночью он пришел вместе с двумя крепкими сержантами КВВС — австралийцем Кейтом Чизхолмом и англичанином Хикмэном. (Бадер знал, что он перед войной тоже работал в компании «Шелл» в Лондоне.)
Сержант-пехотинец сказал:
«Смотрите, сэр, есть партия, которую направляют на легкие работы на аэродроме возле Глейвица на польско-германской границе. Это как раз то, что вам нужно. Просто подстригают траву и тому подобное. Если вы и мистер Палмер захотите присоединиться…»
Бадер и Палмер сказали, что хотят.
Пехотинец указал на сержантов-летчиков.
«Идут эти два парня и один палестинец, польский еврей, который свободно говорит по-польски. Они намерены бежать в Польшу, и у всех есть фальшивые документы. Мы вам их тоже сделаем».
Через два дня после этого сержант украл метлы и армейские мундиры для них. Той же ночью Палмер сбрил усы.
Утро было теплым и солнечным. Они стояли на крыльце барака, стараясь выглядеть спокойными, хотя внутри все дрожало от возбуждения. Рабочая партия вышла из внутренних ворот, и охрана загнала ее в барак для обыска. Бадер и Палмер схватили метлы и принялись подметать дорогу. Из барака вышел человек, у него развязался вещевой мешок, и все содержимое полетело на землю. Солдат принялся громко ругаться. Охранники уставились на него и начали смеяться. Бадер и Палмер быстро передали метлы двум солдатам из рабочей партии, которые с равнодушным видом поплелись обратно к воротам. Наконец недотепа собрал свои пожитки, часовой заорал: «Котт! Котт!», и партия двинулась к главным воротам. Охрана показала пропуска, унтер-офицер пересчитал заключенных и открыл ворота. Они вышли наружу. На всякий случай товарищи плотнее столпились вокруг хромающего рядового Фентона, то есть подполковника Бадера.
Кто-то взял его вещевой мешок, но Бадер прошипел:
«Только, ради бога, пусть никто не называет меня „сэр“. Я всего лишь один из вас».
«Не беспокойся, приятель, мы уже всех предупредили», — ответил Чизхолм.
Сначала поезд, потом короткая остановка, и 3 часа марша. Он подумал, что немцы не просто дают ему возможность украсть самолет, а прямо-таки насильно суют в руки. Но затем пришла нехорошая догадка. Немцы достаточно быстро обнаружат его исчезновение. Сложить два и два они сумеют. Ему следует действовать быстро.
Под жарким августовским солнцем они вошли в унылый промышленный город Глейвиц и начали последний двухмильный марш вверх по холму к аэродрому. Через 2 минуты Бадер взмок и стер себе ногу. Высокий новозеландец Лофти подхватил его под руку, чтобы помочь идти. Остальные сомкнулись плотнее, чтобы скрыть это от немцев.
Ногу буквально жгло огнем, как в ту памятную ночь в Сент-Омере. Лофти сам взмок и уже буквально тащил Бадера на себе. И все-таки Бадер чуть не терял сознание, когда они подошли к двум баракам за колючей проволокой, которые стояли рядом с чем-то, неприятно напоминающим военный городок.
Никаких признаков аэродрома. Остальные пленные высыпали наружу, чтобы приветствовать вновь прибывших. Падающий от усталости Бадер спросил одного из них:
«Где аэродром?»
Солдат кивнул в сторону холма.
«Больше мили в ту сторону, приятель».
«Какие там самолеты?»
Солдат пожал плечами.
«Бог его знает. Они даже не подпускают нас близко к аэродрому. Мы их никогда не видели».
Разочарованный, усталый и больной, он вернулся в комнату к Палмеру, Чизхолму и остальным. Но через час Бадер оправился и сказал Палмеру:
«Мы бежим вместе с остальными троими в Польшу. Если мы сможем найти партизан, то отправим радиограмму в Англию. Может быть, они пришлют ночью самолет, чтобы забрать нас».
В комнату к Бадеру пришел британский сержант, который уже довольно долго сидел в лагере и стал настоящим лидером. Он сказал:
«Мы не позволим остальным узнать, кто вы такой. Так будет безопаснее для вас. Однако спрятать вас от немцев будет гораздо труднее. Здесь много тяжелой физической работы: перетаскивание кирпичей, рытье котлованов, погрузка автомобилей и тому подобное».
Бадер знал о своих недостатках. Физическая работа ему не подходила.
Но тут сержант обрадовался:
«Я понял. Вы станете ассенизатором!»
Бадер уставился на него.
Сержант объяснил:
«Кое-кому разрешено оставаться в лагере, чтобы чистить уборные и прибирать бараки. Вы займетесь этим. Мы скажем, что у вас прострелено колено, это объяснит вашу странную походку».
Бадер рассмеялся. Вот так низвергаются великие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127