Ни он, ни его товарищ не задавали скользких вопросов, хотя оба весело трепались о своей тактике и самолетах. Граф сказал, что они постоянно сидят в кабинах в готовности. В это время он читал книги. Бадеру они понравились. Оба немца были людьми того же склада, что и он сам. Ему хотелось бы иметь таких пилотов в своем крыле. Эта война была чертовски глупой.
Граф пообещал:
«Скоро у вас может оказаться три ноги. С разрешения рейхсмаршала Геринга Люфтваффе радировали в Англию на международной частоте. Они предложили разрешить английскому самолету свободный пролет с вашим протезом. Мы дадим им высоту, курс и время, когда его следует сбросить над Сент-Омером. — Он вздохнул и развел руками. — Никакого ответа. Я думал, они захотят».
Бадер весело рассмеялся.
«Готов поспорить, что они сбросят протез вместе с бомбами. Им не нужен ваш свободный пролет».
Граф дружелюбно улыбнулся и поднял стакан.
«Мы будем наготове. Будем надеяться, что следующий протез не собьют».
А затем он сказал еще кое-что. Подполковник Галланд, который командовал аэродромом Виссан, расположенным недалеко от Сент-Омера, посылает свои поздравления подполковнику Бадеру и приглашает к себе на чашку чая. Граф мягко добавил:
«Мы не собираемся вас допрашивать. Он просто хочет познакомиться с вами. Как говорит Галланд, вы товарищи, хотя и воюете на разных сторонах».
Бадер был заинтригован. Отказываться было просто глупо. К тому же он сам был не прочь познакомиться с Галландом (вероятно, они уже встречались в воздухе). Он привносил аромат рыцарства в современную войну. Вдобавок, Бадер получал шанс посмотреть, как обстоят дела у немцев, какие порядки на истребительном аэродроме Люфтваффе, чтобы сравнить их с английскими. Может, ему удастся вернуться домой на «мессере».
«Я буду рад принять приглашение», — сказал он.
«Отлично. За вами придет автомобиль», — пообещал граф.
И они дружно прикончили вторую бутылку.
* * *
Пришел автомобиль, который вел маленький лысый инженер Люфтваффе. День был солнечным, вполне подходящим для небольшой прогулки. Они подъехали к небольшому симпатичному домику из красного кирпича. У дверей стояли немецкие офицеры — это был их клуб. Когда Бадер выбрался из машины, к нему подошел симпатичный офицер примерно его возраста, темноволосый, с тонкими усиками. На лице у него были видны следы ожогов, а мундир украшало множество орденов. На шее висел Рыцарский Крест с Дубовыми Листьями и Мечами — одна из высших немецких наград. Он протянул руку и представился:
«Галланд».
Бадер протянул руку в ответ и вежливо сказал:
«Рад познакомиться. Меня зовут Дуглас Бадер».
Галланд не говорил по-английски, и в качестве переводчика выступал тот самый инженер. Остальные офицеры подошли поближе, щелкая каблуками, когда их представляли. Галланд увел Бадера с собой, в небольшой садик, окруженный живой изгородью. Он вежливо и тепло произнес:
«Я рад видеть, что с вами все в порядке, и вы опять здоровы. Как вам удалось выпрыгнуть с парашютом?»
«Я это плохо помню».
«Это бывает. Однажды меня сбил кто-то из ваших пилотов, и мне пришлось прыгать. Приземление оказалось довольно жестким. Наверное, садиться на одну ногу очень неприятно».
Бадер спросил:
«Вы обожгли лицо именно тогда?»
Галланд кивнул.
Они прошли в длинную невысокую беседку, несколько офицеров проследовали за ними. Бадер с удивлением увидел, что в ней на большом столе находится тщательно выполненный макет железной дороги. Галланд нажал кнопку, и маленький поезд прошел мимо крошечной станции, проскочил под светофором, нырнул в игрушечный тоннель. Глаза Галланда сверкали, он радовался, как маленький мальчик. Переводчик сказал:
«Это любимое место герра оберст-лейтенанта в то время, когда он не находится в воздухе. Это точная копия поезда рейхсмаршала Германа Геринга, хотя его поезд, конечно, гораздо больше».
Поиграв еще немного, Галланд повел компанию через небольшую рощицу к укрытому маскировочными сетями ангару. В нем стоял истребитель Me-109.
Бадер с восхищением посмотрел на самолет. Галланд сделал вежливый жест, приглашая его залезть в кабину. Немцы с удивлением следили, как он без посторонней помощи поднялся на крыло, потом руками забросил правую ногу в кабину и уселся в кресло. Пока он разглядывал кабину, Галланд поднялся на крыло и быстро объяснил назначение приборов. У Бадера мелькнула шальная мысль включить мотор и попытаться взлететь.
Подняв голову, Бадер не увидел аэродрома. Тогда он попросил переводчика:
«Не спросите ли вы у подполковника, может быть, он позволит мне взлететь на этой штуке?»
Галланд усмехнулся и ответил. Переводчик сообщил:
«Он говорит, что если вы это сделаете, ему придется лететь за вами».
Бадер с интересом взглянул на Галланда и согласился:
«Хорошо, давайте попробуем».
Галланд еще раз усмехнулся и ответил, что сегодня он не на боевом дежурстве.
Когда Бадер вылез из кабины «мессера», то вдали увидел море. Ему даже показалось, что где-то вдалеке он различил отблеск белых скал Дувра, и он почувствовал себя плохо. Там находится его дом. До Англии всего 40 миль. На мгновение ему захотелось, чтобы немцы оставили его одного. Тогда он заберется в кабину «мессера» и вернется на свой аэродром к чаю.
Однако чай пить пришлось на французской ферме. Официант принес сэндвичи и настоящий английский чай (вероятно, трофейный). Все было, как в офицерской столовой КВВС, только форма на военных была чужая. И атмосфера была совсем иной, что было вполне понятно. Все улыбались, обменивались наилучшими пожеланиями, но в воздухе витала некая напряженность, и беседа шла несколько натужно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127