Тогда же было создано в рамках абвера II сверхсекретное подразделение, во главе которого был поставлен Штольце. По соображениям конспирации оно имело ходовое название «Группа А». В его обязанности входили планирование и подготовка диверсионных операций крупного масштаба. Они предпринимались, как подчеркивал Лахузен, в надежде на то, что удастся дезорганизовать тыл Красной Армии, посеять панику среди местного населения и тем самым облегчить продвижение немецко-фашистских войск.
Лахузен ознакомил Штольце с приказом штаба оперативного руководства, подписанным генерал-фельдмаршалом Кейтелем, в котором излагалась в общем виде директива верховного главнокомандования вермахта по развертыванию диверсионной деятельности на советской территории после начала реализации плана «Барбаросса». Абвер должен был приступить к проведению акций, имеющих целью разжигание национальной розни между народами СССР, чему нацистская верхушка придавала особое значение. Руководствуясь директивой верховного главнокомандования, Штольце сговорился с главарями украинских националистов Мельником и Бендерой, что они немедленно приступят к организации на Украине выступлений враждебных Советской власти националистических элементов, приурочив их к моменту вторжения немецко-фашистских войск. Одновременно абвер II начал заброску на территорию Украины своих агентов из числа украинских националистов, часть из которых имела задание составить или уточнить списки местного партийного и советского актива, подлежащего уничтожению. Подрывные акции с участием националистов всех мастей проводились и в других регионах СССР.
Абвером II, по показаниям Штольце, были сформированы и вооружены «особые отряды» для действий (в нарушение международных правил ведения войны) в Советской Прибалтике, опробованных еще в начальный период второй мировой войны. Один из таких отрядов, солдаты и офицеры которого были одеты в советскую военную форму, имел задание совершить захват железнодорожного туннеля и мостов близ Вильнюса. До мая 1941 года на территории Литвы было обезврежено 75 агентурных групп абвера и СД, которые, как документально установлено, развернули здесь активную шпионско-диверсионную деятельность в преддверии нападения фашистской Германии на СССР.
Насколько велико было внимание верховного командования вермахта к развертыванию диверсионных операций в тылу советских войск, показывает тот факт, что «особые отряды» и «специальные команды» абвера имелись при всех группах армий и армиях, сосредоточенных на восточных границах Германии.
Согласно показаниям Штольце, отделения абвера в Кенигсберге, Варшаве и Кракове имели директиву Канариса в связи с подготовкой нападения на СССР предельно усилить шпионско-диверсионную деятельность. Задача состояла в том, чтобы обеспечить верховное главнокомандование вермахта подробными и максимально точными данными о системе целей на территории СССР, прежде всего о шоссейных и железных дорогах, мостах, электростанциях и других объектах, уничтожение которых могло бы повлечь за собой серьезную дезорганизацию советского тыла и в конечном счете парализовало бы его силы и сломило сопротивление Красной Армии. Абвер должен был протянуть щупальца к важнейшим коммуникациям, военно-промышленным объектам, а также крупным административным и политическим центрам СССР —во всяком случае замышлялось.
Подводя некоторые итоги проведенной абвером работы к моменту начала вторжения Германии в СССР, Канарис писал в докладной записке, что в распоряжение штабов немецких армий направлены многочисленные группы агентов из коренного населения, то есть из русских, украинцев, белорусов, поляков, прибалтов, финнов и т. п. Каждая группа насчитывала 25 (или более) человек. Во главе этих групп стояли немецкие офицеры. Они должны были проникать в советский тыл на глубину 50 300 километров за линией фронта, с тем чтобы сообщать по радио результаты своих наблюдений, обращая особое внимание на сбор сведений о советских резервах, состоянии железных и прочих дорог, а также о всех мероприятиях, проводимых противником.
Центром организации шпионажа, главной базой для опорных пунктов гитлеровской разведки служили в предвоенные годы посольство Германии в Москве и немецкие консульства в Ленинграде, Харькове, Тбилиси, Киеве, Одессе, Новосибирске и Владивостоке. На дипломатическом поприще в СССР в те годы подвизалась большая группа кадровых немецких разведчиков, опытнейших профессионалов, представлявших все звенья системы нацистского «тотального шпионажа», и особенно широко — абвер и СД. Несмотря на препятствия, чинимые им чекистскими органами, они, беззастенчиво пользуясь своей дипломатической неприкосновенностью, развили здесь высокую активность, стремясь прежде всего, как на то указывают архивные материалы тех лет, прощупать оборонную мощь нашей страны.
Резидентуру абвера в Москве возглавлял в ту пору генерал Эрих Кёстринг, слывший до 1941 года в разведывательных кругах Германии «самым осведомленным специалистом по Советскому Союзу». Он родился и некоторое время жил в Москве, поэтому свободно владел русским языком и был знаком с образом жизни в России. Во время первой мировой войны сражался против царской армии, затем в 20-х годах работал в специальном центре, занимавшемся изучением Красной Армии. С 1931 по 1933 год в завершающий период советско-германского военного сотрудничества выступал в роли наблюдателя от рейхсвера в СССР. Снова оказался в Москве в октябре 1935 года в должности военного и авиационного атташе Германии и пробыл до 1941 года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144