– Знаете, в возрасте тринадцати лет я мечтала стать актрисой. Так что я, видимо, получу удовольствие от этой игры.
– Первое, что вам нужно усвоить, так это то, что меня нельзя отвлекать, когда я работаю, – сказал Стоктон резко.
– Но, милый, – проворковала Айрис, хлопая длиннющими наклеенными ресницами, – я ведь твой маленький каприз.
На долю секунды ей показалась, что у Стоктона в глазах промелькнула тень какого-то чувства, но тотчас же погасла. Если она вообще была. Глядя на Айрис ледяными глазами, он отчетливо проговорил:
– Я не шучу.
– Как скучно ты живешь! – Айрис решила окончательно перейти на фамильярный тон. Надо же войти в роль.
Джералд встал. Он был без пиджака и галстука. Верхняя пуговица рубашки была расстегнута, открывая взору узкую полоску груди, поросшую темными волосами.
– Давай говорить напрямую, – сказал он с опасной мягкостью. – Я обладаю сведениями по делу Кенела, так что именно я заказываю музыку.
Айрис непокорно задрала подбородок.
– Не люблю, когда мне указывают, что делать.
– Придется научиться.
– Джералд, мне кажется, ты кое-что забываешь. У нас взаимовыгодный договор. У тебя есть что-то, нужное мне, но и я могу кое-что тебе предложить. Так что мы с тобой на равных.
– Двух руководителей не бывает – это первое корпоративное правило.
– Но мы ведь говорим не о корпорациях, а о любви с первого взгляда, о страсти, об обожании. – Айрис томно посмотрела на Джералда. – Здесь совсем другие правила.
– Ну конечно, ты же у нас специалист в этой области.
Айрис вспыхнула.
– Давай сразу же договоримся. Я не позволю тебе напоминать мне о моей репутации каждую минуту, когда тебе это вздумается! Если ты думаешь, что сможешь топтать меня все эти восемь дней, подумай как следует. Не на ту напал.
– Когда ты сердишься, ты становишься еше красивее, – неожиданно заметил Стоктон. – Интересно, а как ты выглядишь, когда занимаешься любовью?
– Этого тебе никогда не узнать!
– Согласно желтой прессе, ты и не знаешь, что такое любовь. Ты используешь человека, пока он тебе полезен, а затем переходишь к следующему любовнику.
Он подошел к ней и взял за плечи, не спуская с нее жестких глаз.
– Я никак не могу понять, как ты, будучи такой ограниченной, можешь создавать произведения искусства, которые дышат правдой жизни? Или зачем ты с твоим-то талантом играешь в эти дешевые любовные игры?
Айрис вздрогнула. Заговорив о ее работах, он затронул ее за живое. Она сказала резко:
– Я пришла сюда, чтобы подписать документы, а вовсе не для того, чтобы мой характер разбирал по косточкам человек, который ни черта не смыслит в чувствах, особенно в таких чувствах как любовь.
Он отпустил ее, с усмешкой покачав головой.
– Ты просто не знаешь, что ответить.
– Моя личность и мои скульптуры не противоречат друг другу.
– Да неужели?
С неожиданной догадкой Айрис сказала:
– Ты знаешь, в чем твоя проблема? Ты не привык, чтобы тебе противоречили. Особенно женщины. Я могу поспорить, что с утра до ночи ты только и слышишь: да, сэр; нет, сэр; как вам угодно, сэр. Это тебя и испортило.
– А ты наверняка окружена толпами мужчин, которые сломя голову влюбляются в тебя, соглашаясь со всем до тех пор, пока ты спишь с ними.
Гнев охватил Айрис.
– Я повторяю тебе еще раз. Если ты собираешься всю эту неделю только и делать, что обсуждать мои любовные дела, то я просто умру от скуки.
– А мне совершенно наплевать – скучно тебе или нет, пока ты делаешь то, что я говорю.
Джералд вытащил из ящика стола два листка бумаги.
– Прочти это. Здесь два экземпляра договора.
Мой секретарь заверит наши подписи.
На листке тяжеловесным юридическим языком было сформулировано их соглашение. Внимательно прочитав текст, Айрис не заметила никаких юридических закавык.
– Я согласна подписать этот договор, если и ты его подпишешь.
Джералд сложил листки так, чтобы не было видно текста, и позвонил по телефону.
– Камилла, я хотел бы, чтобы вы подтвердили наши подписи.
Айрис в растерянности смотрела на контракт. Как она могла согласиться прожить неделю рядом с человеком, который считал неважным все то, во что верила она? Что она вообще знает о нем? Может, как только она войдет в его квартиру, он изнасилует ее? И чем ей тогда помогут эти бумажки? Ведь Сесили предупреждала ее, что Джералд Стоктон может оказаться грозным противником, с которым не так просто справиться. Разве она послушалась подругу?
Взяв его платиновую ручку, она медленно подписала документ, подумав про себя: да, сэр; хорошо, сэр. Затем Джералд изобразил какую-то неудобоваримую закорючку. В заключение секретарша поставила свою аккуратненькую подпись и молча покинула комнату, не подняв глаз на Айрис.
Все… Теперь пути назад нет.
Джералд раздраженно сказал:
– Этот договор вступает в силу с завтрашнего дня. И не смотри на меня так, будто ты вышла за меня замуж однажды и навеки.
Айрис не к месту ляпнула:
– А ты был женат?
– Ты шутишь?
– Ты мог бы просто сказать – да или нет.
– Нет.
– И я тоже никогда еще не выходила замуж. Клем был выше «всех этих мелких буржуазных предрассудков», по его выражению.
– Айрис, – холодно протянул Джералд. – Подписание этого договора вовсе не требует от тебя никаких признаний. Мы с тобой наедине, так что не стоит играть.
– Интересно, а если тебя уколоть иголкой, потечет из тебя кровь? – воскликнула она. – Или на ковер польется ледяная вода?
– Тебя выводит из себя тот факт, что я не сражен тобой наповал?
Айрис сказала, тщательно подбирая слова:
– Ты пытаешься доказать самому себе, что я такая, какой ты хочешь меня видеть. Но это совсем не так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47