В одном шоу слабейший проваливался под землю, точнее, под пол студии, иначе — в преисподнюю. Почему неответивший попадал в ад, Юлька понять не могла. Ведь оценивались не грехи и проступки, а не правильные ответы, которые вряд ли относятся к тяжким прегрешениям. Впрочем, вполне вероятно, что авторы шоу путали основные понятия и не слишком разбирались в постулатах. В другом шоу неответивший опускался вместе с креслом с вершины на пол — тоже своеобразное низвержение с высоты. В третьем проигравшего просто выдворяли с позором вон с поля боя. Причем ведущая, четко понимающая лишь два императива — выиграть и проиграть, — удаляла неудачников с особым удовольствием, констатируя с настоящей зловещей радостью:
— Вы — слабое звено!
Ей безумно нравилось проявлять власть, унижать, высмеивать, пытать людей вопросами о личной жизни, добиваясь правдивых ответов.
— Вылитая Петрова! — пробормотала Юлька. — И тоже в очках! Правда, наша лучше и значительно толще…
О себе она, конечно, не подумала.
Авторы бесчисленных шоу хитро манипулировали низменными страстями душ человеческих, — например, желанием в погоне за деньгами любыми способами ликвидировать соперников. Впрочем, так нередко поступает и сама жизнь: опуститься куда легче, чем подняться. Поэтому игрокам часто предлагалось проголосовать, сделав свой выбор: кто, по их мнению, не подходит для дальнейшей игры, кто должен выбыть из нее? Юля давно делала то же самое — значит, она права? Подловатый, слабый народ голосовал охотно, в соответствии со своими личными расчетами и интересами, нередко устраняя отнюдь не самого слабого, а как раз сильного игрока, который может помешать выиграть, став реальным претендентом на победу Так Юлька выгоняла соперниц… Человеку давалось право судить якобы в интересах команды, играющей на выживание. Точно так же играла и Юлька, ради маленькой команды своего президента, количество членов которой он, с помощью маленького исполнительного директора, строго ограничил.
«Они так и на смерть обрекут запросто, — вдруг подумала Юлька. — Что же это такое делается?!.»
О себе она старалась не вспоминать и сравнениями увлекаться поменьше.
— Киса, ты обратила внимание — герой у них прямо как бог?.. — спросила она Бланку и с удовольствием запустила пальцы в густую кошачью шерсть. — Интересно, они забывчивые или совсем неграмотные?
Потрясенная Юлька пыталась разобраться с основными жизненными истинами. Людям несвойственны божественные роль и права. Вот исповедоваться — это да… Но снова неувязка: исповедь, насколько она понимала, — это сокровенное и тихое таинство, скрытое от чужих глаз, предназначенное для одного духовника. Никто ведь не исповедуется на всю церковь…
— Надо же, как все у нас падки на откровения, — невесело размышляла вслух Юлька. — Наверное, не знают, куда им со своими проблемами сунуться. Вот телевидение и подсуетилось… Видишь, киса, как оно просит: излей хоть нам свою душу, несчастный, замученный, маленький человек!.. Все как в жизни, все по правде… И все понарошку…
Перед Юлькой на экране действительно шла какая-то очень опасная игра в жизнь. Зрители охотно примеряли на себя абсолютно неподходящую им роль исповедника, на которую права ни у кого нет.
А дети всегда начинают с игры, только потом автоматически переносят ее правила в жизнь. И тогда получается взрывоопасная смесь неверно понятых жизненных правил и законов. Прямо как у нее…
Перед ней проливались «Девичьи слезы» над несчастной юной леди, возлюбленный которой настаивал на увеличении ее груди — размер перестал устраивать. И Юлька стала всерьез прикидывать, не обратиться ли и ей в клинику пластической хирургии, потребовав себе хотя бы четвертый номер — пусть президент оплатит ее новый шикарный бюст! — Но на следующий день «Окна» тоже нацелились на грудные проблемы и расстреляли в упор с помощью зрительских настроений другого самодура, требующего, чтобы жена уменьшила грудь: ревность мужа замучила. Юлька растерялась вконец: что ей-то делать?!
Ни о какой духовности шоу не мечтали, нравственностью не интересовались, тоски по морали не испытывали. Это осознала даже Бланка, блестевшая хитрыми глазками. А привлекали к запретному плоду, вкус которого всегда так сладок вначале и так горек потом… Запросто переходя все грани допустимого и дозволенного.
Юля, насупившись, мрачно сидела на диване. Экранная жизнь начинала слишком напоминать ей ее собственную…
Но вершиной остроумия и основной находкой шоу оказались обсуждения любовных позиций и громкое осуждение молодого человека, которого бросила энергичная особа, настаивавшая на любовном контакте, когда она стоит на голове. А он не смог… Как же так? Неужели это столь трудно?
Неспортивный мужик попался… Ведущий заявил, что для него любая позиция — ерунда, и предложил несчастной неудовлетворенной стать на голову прямо в зале, чтобы он наглядно показал, как это делается.
Ошарашенная Юлька затаила дыхание. Неужели покажет?! Прямо при всех?! Целомудренная Бланка и та возбужденно завертелась от любопытства и прилипла к экрану распаленными, узкими глазенками.
К великому разочарованию созревшего для экранной любви ведущего, аудитории и зрителей, дама отказалась. Все-таки предложенный вариант был для нее слишком неожиданный.
Окончательно обалдевшая и замороченная Юлька позвонила Тарасову и выпалила в упор, точь-в-точь как ведущие шоу:
— Слушай, я вот тут смотрю телевизор… Прямо-таки ошеломляющее зрелище! Жалко, что я пропустила столько интересного! Скажи, если я буду стоять на голове, ты сможешь или нет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85