Впрочем, ему ничего не оставалось, как верить. А раз так, то следовало исходить из того, что машину на сутки или двое где-то спрятали. Больший срок вряд ли возможен, ибо каждый лишний день пребывания в Москве грозит опасностью. А главное, машину где-то ждут, и самое горячее желание преступников – как можно скорей избавиться от краденого груза, от машины и получить свои бешеные деньги.– И учтите еще один момент, – заметил Цветков, когда они с Лосевым и Албаняном обсуждали суточные итоги поиска. – Учтите их характер и состояние, в котором они сейчас находятся.– Характер подлый, состояние паршивое, – засмеялся Эдик. – А если серьезно…– Если серьезно, – подхватил Лосев, – то характер, во всяком случае, у второго водителя, видимо, нетерпеливый, взрывной, отчаянный. Так рвануть на машине, мгновенно решиться на убийство…– Злобный характер, жестокий, – добавил Албанян. – Для своих тоже опасен.– Точно, – кивнул Цветков. – Но это потом учесть надо будет. А пока все говорит за то, что в Москве они долго сидеть не будут. Трое суток, это даже много.– Мне не нравятся сведения Маргариты Евсеевны, – сказал Виталий. – Если этот тип, действительно, москвич…– Ты уверен? – поинтересовался Эдик.– Очень похоже. Например, с погодой в Житомире он с ходу наврал, там сейчас не холоднее, а гораздо теплее, чем в Москве. Я проверил. А одеколоном «Русский лес» она меня прямо сразила, – Виталий улыбнулся. – Только женщина это может.– Не всякая, – поднял палец Эдик. – Вот Маргарита Евсеевна может. Я заочно вижу.– Ты очно на нее взгляни, – засмеялся Лосев – Ослепнешь.Цветков иронически посмотрел на обоих и проворчал:– Ну, хватит вам, – и обратился к Лосеву. – Ты что насчет москвича хотел сказать?– Да! – сразу стал серьезным Виталий. – Если этот тип москвич, то у него тут наверняка всякие связи, помимо «Березки» и театра. И тогда ремонт машины он тайком, возможно, и сделал или делает.– Ты, кстати, насчет «Березки» и театра не забудь, – напомнил Цветков.– Не такой он дурак, – сказал Эдик. – Все наболтал. Пижон несчастный.– На всякий случай проверю, – откликнулся Виталий и взглянул на часы. – Может, сегодня даже успею.– И я кое-что успею, – Эдик тоже посмотрел на часы. – Постараюсь к вечеру доложить о возможных приемщиках этой лимонной Кислоты.– Как насчет фоторобота? – напоследок спросил Цветков у Лосева.– Вечером будут готовы, – ответил тот. – Сейчас наши опрашивают свидетелей в лаборатории. И Маргарита Евсеевна там, – добавил он с усмешкой.Но Эдик не прореагировал на его намек, мысли его были уже далеко от этой темы.Впрочем, и Виталия беспокоили сейчас совсем другие проблемы.Возвратившись к себе в комнату, он вытащил из ящика стола план Москвы и разложил его перед собой.– Так, так… Давай сначала определимся, – пробормотал он.И для начала отыскал на плане место, где находился злополучный завод по производству лимонной кислоты.– Они свернули направо… – продолжал бормотать Виталий, водя карандашом по карте. – В центр им дороги нет… Выходит, тут они свернули… Куда же они свернули?.. У них две цели сейчас… Две… Спрятаться и заправиться… На последних каплях добрались… так, так… Где же здесь заправочные колонки для грузовых?.. Где?.. Ага! Вот одна…Он обвел кружком найденное место.В этот момент в комнату заглянул Валя Денисов.– Валь! – окликнул его Лосев. – Помощь требуется.– Лететь надо, – быстро проговорил Денисов. – Где Игорь?– Не знаю.– А, черт! Я тебе Петра пришлю. Он вернулся.– Давай.Через минуту в комнате появился Шухмин, и в ней сразу стало как будто теснее.– Уф!.. – отдуваясь, Петр тяжело опустился на стул и с любопытством посмотрел на план города. – Ты чего это ищешь? Кружки какие-то рисуешь.– Вот слушай, – сказал Лосев. – Возьмешь сейчас машину и объедешь все эти колонки…Виталий торопливо объяснил задачу.– …Вдруг какой-нибудь хвостик ухватишь, – заключил он. – Какую-нибудь зацепочку. Ничего пока поиск не дает.– М-да… – скептически промычал Петр. – Ну, попробую.– Ты только свое обаяние в ход пусти, – улыбнулся Виталий. – Там, ведь, женщины. Всё сразу вспомнят.– Ладно тебе, – устало махнул рукой Шухмин. – На сегодня оно у меня уже кончилось. Голова аж гудит. И ноги. С семи утра все-таки.– Давай, Петя, давай. Ты же сам понимаешь…– Да понимаю.Петр с усилием поднялся со стула.Через полчаса он был уже на первой колонке.Немолодая, грубоватая блондинка осталась безучастна к Петиной обворожительной улыбке и раздраженным тоном сказала:– Как это я могу всех помнить? Странные люди, ейбогу. Я на талоны смотрю. А тут этих шоферюг за день тыща мелькнет. Да еще каждый второй скандал устраивает, то, видите ли, недолила, то медленно его обслуживают. Нервов на этой работе не хватает. А уж кто третьего дня был… Да я их к вечеру всех из головы вытряхиваю. Провались они…– Так-то оно так, но третьего дня вечером… Простите, не знаю ваше имя и отчество.– Анна Макаровна.– Так вот, Анна Макаровна, – морщась от неутихающей головной боли, сказал Шухмин, – третьего дня вечером у вас, возможно, были не простые шоферы, были преступники, убийцы.– Ну, да! – оживилась заправщица и взволнованно поправила прическу. – А какие же они из себя?– Один высокий, худощавый, в сером импортном пальто, в шляпе. Но подходил к вам скорее всего другой, в черной телогрейке, в кепке, лицо круглое, толстые губы, толстый нос, бородавка около носа.– Ой, были! – всплеснула руками Анна Макаровна. – Ей-богу, были! «Москвич» – фургон у них, да?– Нет, ЗИЛ-133.– Нет, «Москвич», я вам говорю, – безапелляционно заявила Анна Макаровна. – Они, они, точно. А кого же они убили-то?– Наезд, – скучным голосом ответил Петр и поспешил распрощаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17