Та сказала, что попытается разыскать шефа. Он где-то в редакции „Курьера", но где именно, никто не знает.
Он наконец подошел к телефону, взволнованный и недовольный.
– Таннер, дорогой, – сказала Джорджина, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. – Тут какие-то люди из „Курьера", фотографы и репортер. Они говорят, что это ты их прислал. Что происходит?
– Дорогая, я был ужасно занят и забыл сказать Надин, чтобы она предупредила тебя. Полагаю, что хороший материал в воскресном выпуске позволит выгоднее продать твою книгу. Мортон намекнул, что речь идет о шестизначной цифре.
– И у тебя тут же нашлось свободное место в воскресном номере? – съязвила она.
– Ну, мы кое-что передвинули, – весело отозвался он. – Я подумал, что такую возможность нельзя упускать.
– Понимаю.
– Они хотят сфотографировать тебя на кухне, дорогая, – сказал он. – Надеюсь, у тебя есть под рукой что-нибудь для выразительных снимков.
Изумленной Джорджине казалось, что ее подхватила и куда-то влечет неведомая сила. Сначала Рона, теперь вот это. Такого она уже не может вынести.
– Да, – механически, как робот, ответила она. – У меня здесь есть кое-что для выразительных снимков. У меня есть лимонный мусс, много пирожных, кофейный торт и паштет из гусиной печенки. Это сойдет, Таннер?
– Великолепно, дорогая. Я должен бежать. Позвоню попозже, и ты расскажешь, как все прошло.
Джорджина застыла на месте, держа в руке телефонную трубку. Почему она ничего не сказала? Почему даже не возразила? Она вообще не готова к тому, чтобы ее фотографировали. Волосы в беспорядке, в доме нет живых цветов, поскольку она не успела послать Гровера на рынок.
Конечно, Таннер старается ей помочь, пуская в ход влияние и связи, чтобы содействовать ее успеху. Почему она ничего не сказала ему об этом? Почему не убедила его, чтобы он не подвергал ее таким испытаниям?
На самом деле она понимала почему. Она поступала так потому, что в душе продолжала чувствовать себя все той же толстушкой, почти без друзей и с весьма неопределенным будущим. Она до сих пор считала, что не заслужила права называться миссис Таннер Дайсон. Но раз уж такое случилось, она должна испытывать только благодарность.
Из гостиной она слышала, как люди из „Курьера" спрашивали у Сельмы, где электрические розетки и какое напряжение на террасе.
Она окинула взглядом кухню. Сельма и Гровер уже успели убрать следы ее стряпни, горшки и кастрюли. Все, как всегда, сияло такой безукоризненной чистотой, словно она не трудилась здесь с самого рассвета. Позже Гровер погрузит в фургон все, что она приготовила, и отвезет на кухню в отделение для больных СПИДом.
Причесавшись и подкрасившись, она посмотрела на себя в стеклянную дверцу шкафчика. Пора идти фотографироваться и делать все то, чего хочет от нее Таннер. Она должна доставлять ему удовольствие. Завтра она зажарит и поставит в холодильник индейку. Нет, она сделает настоящий обед ко Дню благодарения. Его можно хранить в морозильнике хоть два месяца. Затем она испечет сладкое: ореховые пирожные, тыквенный пирог, вишневый, черничный. Она думала о пирогах, направляясь в гостиную, и широко улыбнулась ждавшим ее репортерам.
27
Бэби сидела на заднем сиденье такси. Направляясь в центр, она перечитывала свой материал, желая убедиться, что он напечатан в газете без поправок и изменений. Джо разверстал его на всю первую полосу. Фотоотдел раздобыл откуда-то выразительный снимок грудастой Моники Шампань. Наверно, из лос-анджелесской „службы сопровождения". Джо знал, что не снимки домов, снесенных ураганом „Эндрю" во Флориде, а такая врезка на первой полосе позволит продать почти весь тираж.
Внизу страницы были два небольших снимка – Абнера Хуна и Ирвинга Форбраца в смокинге. Под одним из них было написано: „Выдающийся юрист Ирвинг Форбрац представляет интересы жертвы похищения". Под другим: „Замешан хроникер из Лондона. См. стр. 4".
Бэби развернула эту страницу.
„Дама из Лос-Анджелеса обвиняет ТВ-идола Кико Рама в покушении на убийство; он сбросил ее с балкона мотеля в прошлом месяце, после чего она была похищена из больницы Лос-Анджелеса. Вследствие этого дерзкого поступка может начаться трансатлантическая юридическая борьба за право публикации ее истории".
Бэби раскрыла следующую страницу, чтобы посмотреть, нет ли там продолжения.
Она была разочарована, обнаружив продолжение под телевизионной программой.
„В заявлении, сделанном вчера Ирвингом Форбрацем, известным нью-йоркским адвокатом, связанным со средствами массовой информации, сообщается, что лондонское издание „Газетт" похитило мисс Шампань, узнав, что в ее записной книжке, переданной в департамент полиции Лос-Анджелеса, содержатся имена некоторых выдающихся персон, принадлежащих к британскому высшему обществу. По данным источника, осведомленного о ходе переговоров, которые ведутся по поводу публикации истории мисс Шампань..."
„А этот источник – я, – ухмыльнувшись, подумала Бэби. – Как забавно быть своим собственным источником".
.....Адвокат Форбрац передал эксклюзивные права на публикацию истории мисс Шампань американскому суперконцерну средств массовой информации вскоре после того, как мисс Шампань перенесла травму. Представитель „Уорлд" сказал, что они не знают о местонахождении мисс Шампань и пытаются связаться с мистером Форбрацем с целью получить подтверждение своих прав на данную публикацию.
Светский хроникер лондонской „Газетт" Абнер Хун утверждает, что его несправедливо подозревают в причастности к этой истории. Вчера днем Хун сообщил „Курьеру": „Я не имею ни малейшего представления ни о каком „похищении".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114