Мне это дается с трудом, но Уля рассказала, что есть очень простой прием, который помогает излечить душу. Если подумаешь о ком-нибудь, что он свинья (либо иначе, потому что «свинья» зачастую лишь добродушный эвфемизм), немедленно нужно вспомнить семь его достоинств, чтобы не оставлять отрицательной энергии в космосе. Вообще-то Уля не верит ни в энергию, ни в космос, но считает, что это прекрасное упражнение, чтобы одернуть наше излишне раздутое ego, «Я», которое каждый из нас лелеет в одиночестве. Увы, семь хороших вещей, связанных с моим Эксом, а ныне Йолиным мужем, никак не приходили на ум, потому что уже несколько месяцев все положительное ассоциировалось у меня только с Адасиком. Все же я решила попытаться. Во-первых, благодаря ему у меня есть Тося. Во-вторых... как-то он достал по моей просьбе из холодильника масло, чтобы оно немного оттаяло... В-третьих... он ни разу меня не ударил. Однако потрясно получается, факт. Кроме того, он никого не убил, не обокрал. Я сбилась со счета, вернусь-ка назад. В-третьих... он получит сполна, когда Йоля лет через десять подыщет себе ровесника. И отлично! И превосходно, только, увы, будет уже слишком поздно сожалеть о том, как он поступил со своей собственной бывшей женой, которая станет счастливой женщиной!
Я широко распахнула дверь в сад. Работа дома имеет свои преимущества, особенно когда идет дождь, или мерзко на улице, или хлещет сильный ветер, или стоит зима. Но когда июнь вовсю распоясался, и солнце светит, как очумелое, и все налившиеся соком растеньица повылезали из земли, того и гляди зацветут, — работа дома требует огромной силы воли.
Прежде чем засесть за компьютер, можно не спеша пройтись к Реньке, она звонила, хотела зайти, потому что купила слишком много роз и некоторые ей не подходят. Отдаст их просто так. Может быть, она и инструментов купила с избытком, а то лопнул черенок у моих американских грабель, и вилы совсем никудышные, может, у нее и грабли найдутся лишние... Прогулка пойдет мне только на пользу, тем более что это совсем недалеко. Порой я задумываюсь над несправедливостью жизни. У этакой Реньки есть все. Настоящий законный супруг, деньги, прислуга, ей не надо работать, она ходит к косметичке и на лимфодренаж. Единственный ее недостаток — ротвейлер, огромный и черный, и то, что он еще никого не загрыз, — слабое для меня утешение.
Я заперла дом и вышла на дорогу. Мир в июньский предполуденный час восхитителен. До Реньки, наверное, метров восемьсот, но эти несколько сот метров проходят среди берез, их молодые свежие листья перешептываются у прохожих над головой. Я миновала дуб и огромную яму, в которую пару месяцев назад угодила машина Адама так, что лопнул масляный картер. Яма опасная, здесь что-то рыли, потом все забросили; глинистая, красноватая земля становится коварной после дождя. Именно поэтому Ренька получила от мужа внедорожник! Я остановилась у ее ворот. Азор, ее очаровательный ротвейлер, носился вдоль сетчатой ограды. И не лаял. Я позвонила. Ренька, в зеленом платье, побежала к калитке.
— Юдита, как я рада, что ты зашла!
— Запри собаку. — Я стояла у калитки не шевелясь. — Я пришла за розами, которые ты обещала...
— Розы тебя дожидаются, а Азора оставь в покое, он еще никогда никому ничего не сделал!
Слабоватый аргумент. Мой Эксик тоже до определенного момента никогда ничего мне не делал.
Ренька закрыла Азора в большом боксе где-то в углу сада. Не знаю, почему собаку назвали Азором. Азор — эта кличка как бы сама собой подразумевает маленькую хорошенькую дворнягу, а не убийцу с огромными зубами и зловещей мордой.
— Без истерик, — заметила Ренька, — ты одна так на него реагируешь. И он начинает нервничать. Адам, например, вообще его не боится... — Ренька собрала свои рыжие волосы, закрутила в хвост и забросила за спину. Она потрясающе хороша, и я бы предпочла, чтобы она говорила о своем муже, а не о моем Адаме. — Пошли, выпьем мартини со льдом. Ужасно жарко.
Мартини? Со льдом? С утра? В будни? А почему бы и нет. Можно и это попробовать. Я послушно последовала за Ренькой в дом. Гостиная у нее по меньшей мере метров сорок. Я отношусь к этому уже спокойно. Но самое красивое, что у них есть, — ванная комната. Когда соседка мне ее показала, я, ей-богу, чуть не лишилась чувств. Мамочка родная, как во сне. В углу джакузи, душ, углубленный в пол, — спускаешься по ступенькам, — пара огромных плетеных кресел, дверь в сауну и сама сауна, рассчитанная на пятерых. Поперек зеркала, которое занимает всю стену, висит белая гладкая полка, а на ней целый парфюмерный магазин. Предмет моей большой зависти. Если бы у меня были такие кремы и такие духи, я бы уж точно выглядела, как Тося.
Ренька, несмотря на то что стоял погожий июньский день, была не в настроении. Она налила мне мартини, добавила кубики льда и повела меня в сад. Мы устроились на шезлонгах.
— У меня ни на что не хватает времени. — Вздохнув, Ренька снимает зеленое платье. Под ним купальник, тоже зеленый. Она уже загорела, что вызывает у меня прилив легкой зависти. Если б она была хоть чуточку полноватой или если б у нее был целлюлит, небольшой, едва заметный, мне было бы намного проще это перенести, хотя, по правде сказать, я не желаю ей, упаси Боже, ничего в этом роде.
— У тебя не хватает времени? — И мои губы ощутили холод мартини. Вот это называется жизнь. Неумеренность в радости.
— А ты как думала? За всем этим следить. — У Реньки на пальце засверкало золотое обручальное кольцо, когда она жестом обвела свой будущий сад.
Комментарии излишни. Как объяснить абсолютно счастливой женщине, что у нее есть все, что душа пожелает?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67