.. Но...
Я замерла. Сейчас он скажет, что не со мной или что хотел бы поехать с одним Шимоном или с бывшей женой, потому что по ней соскучился.
— Шимону срочно нужен компьютер. Я подумал, если ты действительно не прочь остаться, то хватило бы на компьютер из тех денег, что мы с тобой отложили на отпуск, а мы бы могли махнуть куда-нибудь зимой, как ты и говорила. У меня появилась постоянная подработка на радио, так что расходы быстро возместятся... Что ты на это скажешь?
Я? Ничего. Не могу же я признаться, что должна Але деньги. Мне пришло в голову, что я могу ему соврать, будто моей маме и моему отцу срочно понадобились деньги и не могли бы мы им... Наврать еще успею.
— Естественно, — ответила я спокойно, — так и сделаем. Сейчас в теплых странах слишком жарко.
— Отлично. Шимон обрадуется. Кстати, я подумал, что Тосе тоже пригодился бы свой компьютер. Ведь у нее уже год идут занятия по информатике, а ты ей не разрешаешь пользоваться своим!
— Разрешаю, — обиделась я. — Конечно, разрешаю, но в пределах нормы.
— Ну да. — Адам схватил меня за ногу. — Только норма у тебя совсем небольшая.
— Адам, это моя работа, а не инструмент для игры. Сколько можно держать компьютеров дома? Твой, мой и еще Тосин?
— Ну, — соглашается Адам, — старый компьютер Шимона, если заменить у него память на более мощную и жесткий диск, станет вполне сносным, и денег на это больших не нужно. Что-нибудь около тысячи двухсот.
Ровно столько, сколько мне предстоит выплачивать ежегодно в течение ближайших двух лет, если получу этот чертов кредит в банке, чтобы вернуть Але долг. Боже милостивый, что я наделала?
Скрипнула калитка, и из-за георгинов показался Кшисик. Он взмахнул рукой, указывая в небо.
— Приглашаю к нам на скромное барбекю, — сказал сосед. — Отпразднуем этот закат.
И мы отпраздновали.
Обретаю независимость
— Вы и в самом деле не хотите никуда ехать? — Голос Конрада прозвучал так зычно, что даже Уля, копавшаяся в земле на своем участке, подняла голову от растеньиц.
Конрад с женой заехали к нам в субботу днем. Было совершенно очевидно, что я становлюсь зависимой от Адама и пора исправлять положение. Теперь наш дом будет полон гостей.
«Если ты перестаешь видеться с друзьями, потому что он для тебя всех важнее...»
— Я им ничуть не удивляюсь. — Жена Конрада окинула взглядом наш садик, который, по правде говоря, еще до конца не обустроен, но всякая всячина уже цветет, например, тыква, посаженная в дальнем углу, протянула к дому шестиметровые плети с чудесными светло-желтыми цветами.
— Можно узнать, почему? — опрометчиво поинтересовался у супруги Конрад. До сих пор я считала себя слишком болтливой. Это вовсе не так, в сравнении с женой Конрада я могла бы сойти за жену Лота. Прежде чем кому-то из нас удалось предотвратить, казалось, витающую в воздухе ссору, супруга Конрада затрещала со скоростью пулемета:
— Ох, дорогой, вспомни, как ты заявил, что отпуск мы проведем без детей? В прошлом году... — Вопросы сыпались один за другим, но ответа дама не ждала. — Ты сказал, что они уже вполне взрослые, могут ехать в лагерь или на турбазу, к счастью, нам это по карману, а мы — ну что же, хоть самую малость нам следует подумать и о себе. Ты ведь именно так говорил, дорогой, разве я не права? И представь себе. — Тут она обратилась ко мне, слегка подавшись в мою сторону корпусом. — Дети уехали, а он принес рекламные проспекты туристических фирм, сказал, раз уж это наш столь долгожданный медовый месяц, то экономить не станем. Помнишь, милый?
Конрад хотел ее остановить, но я заметила, как Адам одернул его под столом. И Конрадова половина продолжала:
— У нас нет кровати. Ведь правда, дорогой? До сих пор. А знаете отчего? — Она обвела нас торжествующим взглядом. — Оттого, что он, — она выставила указательный палец и жестом обвинителя почти ткнула им в грудь мужа, — утверждает, что воспоминания важнее новой кровати. На двуспальную мы копили деньги с прошлого года, когда наша старая развалилась, и с тех пор мы спим на матрасе для йоги, купленном лет двенадцать назад! Разве не так, дорогой?
— Но... — пытался отважно защищаться Конрад, и это все, что ему удалось вставить.
— У этого матраса с одной стороны торчат пружины, кто бы мог подумать, что нечто подобное в нем есть, зато с другой образовалась яма. Прикинь, неужели на этом можно спать, а? — Последняя реплика была снова адресована мне.
Я согласно кивнула, бросив взгляд на Адасика. Он слушал с непроницаемым лицом. Супруга Конрада просияла.
— Мы присмотрели очень миленькую кровать за две тысячи триста, к сожалению, без ящика для постели. Но мой благоверный считает, — ведь правда, дорогой, — что кровать может подождать! Проспекты — просто фантастика! Мы вырвемся на свободу! Почувствуем себя независимыми! Все будет так, как когда-то мы себе рисовали в мечтах! Ну и отличная погода обеспечена, например, в каком-нибудь Египте! А перелет на самолете? Первый раз в жизни! Полный улет! Были спецпредложения на туры в Египет, к деньгам, отложенным на кровать, две тысячи добавила свекровь, и, наверное, это был единственный в жизни ее подарок нам, верно, дорогой?
— Неправда! — Конрад чуть-чуть рассердился на жену. Борис вырыл себе ямку неподалеку от плакучей ивы и улегся прямо на календулу.
— Ах да, еще эта кофеварка, просто сердце кровью обливается. Конрад разбил об нее заварочный чайник, и кофеварки до сегодняшнего дня у нас так и нет! — Конрадова женушка развела руки и рассмеялась. — Ты прав, милый.
Мы с Адамом переглянулись. Наши взгляды встретились на миг, и я поняла, что мы на Крит не поедем. Никогда.
— Мне стало плохо уже в самолете, не так ли, дорогой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67