Иисусе, он на месте! И дно — само совершенство! Что может быть легче?
— Размещаю буй, — сказал Гельдер.
— Корабль в четырехстах метрах и приближается медленнее, — голос Соколовой прозвучал напряженно. — Приблизительная скорость пятнадцать узлов, и она уменьшается.
Пятнадцать узлов? Патрульное судно. Что же еще может двигаться так быстро? Он повыключил все и откинулся назад.
— Тишина, — сказал он, — только доклады.
— Корабль в ста метрах, устойчивая скорость — около десяти узлов, — сообщила Соколова.
Гельдер не нуждался в сонарах — шум двигателей судна был слышен отчетливо. Оно проходило прямо над ними.
— Корабль уходит на десяти узлах, — доложила Соколова несколько успокаивающимся голосом. — Триста метров, и дистанция увеличивается.
Гельдер выпрямился.
— Подготовиться к размещению буя, — скомандовал он. — Переключить мощность на гидравлику.
— Переключаю мощность на гидравлику, — отозвалась Соколова, перебрасывая переключатели. — Готово.
Гельдер схватился за управляющие рукояти манипуляторов и поднял буй. С дополнительной выталкивающей силой воды дело пошло довольно легко. Он толкнул рукояти вперед, и буй сошел с подлодки, с полки, где держался. Гельдер повел рукоятями вниз, и буй встал на дно, подняв небольшое облачко ила. Он вернул рукояти в первоначальное положение.
— Убрать мощность с гидравлики.
— Мощность с гидравлики убрана, вся батарейная мощность переключена на силовую установку, — сказала Соколова.
Гельдер проверил показатель инерционной навигационной системы.
— Пятьдесят восемь градусов, двадцать одна минута десять секунд северной широты; восемнадцать градусов, двенадцать минут, две секунды восточной долготы, — громко произнес Гельдер, одновременно записывая координаты в судовой журнал и запоминая их. Цифры горели в его мозгу; он подумал, что ничего еще не запоминал так хорошо. Господи, он сделал это! Он довел эту нелепую машину до шведских вод и сбросил этот чертов буй аккурат в точку!
— Прямо по носу приближается корабль. Скорость приблизительно десять узлов. — Голос Соколовой завибрировал. — Господи, я думаю, они возвращаются!
Первой мыслью Гельдера было уйти от буя. Он схватился за ручку управления, проверил плавучесть, и когда подлодка поднялась на три или четыре метра, двинул рукоять вперед. Освобожденная от груза «Тип Четыре» быстро двинулась вперед, от буя, в открытые воды Лилла Вартан.
— Что вы делаете? — чуть не закричала Соколова. — Вы же направляетесь к Стокгольму!
— Я знаю это, Соколова, — процедил Гельдер сквозь зубы. — Я не собираюсь возвращаться в тот пролив, пока мы не освободимся от них. Мы не можем себе позволить быть пойманными в прибрежных водах. А теперь заткнитесь и расслабьтесь. Ваша работа закончена; как доставить нас обратно в целости — моя забота.
— Вы с ума сошли! — завопила она еще громче. — Мы же разместили буй, так давайте уходить отсюда и возвращаться на базовую субмарину!
Гельдер попытался сконцентрироваться на управлении подлодкой по возможности спокойнее.
— Черт побери, Соколова, заткнитесь! Это приказ! Наденьте наушники и докладывайте мне!
На минуту наступила тишина, затем Соколова заговорила снова:
— А теперь они заходят сзади! Прошли над нами и теперь идут назад!
О Иисусе, подумал Гельдер, они держат нас в вилке.
— Мы должны повернуть назад к базовой подлодке! — закричала Соколова.
Мы должны уйти как можно дальше от буя и в открытые воды, подумал Гельдер.
— Ни слова, кроме докладов, — приказал он и резко переложился на правый борт.
— Что вы...
Невероятно громкий взрыв заглушил крик Соколовой, и мини-подлодку бросило в сторону.
— Это была глубинная бомба. Пристегните ремень и держитесь!
— Дурак! — завопила Соколова, полностью теряя контроль над собой. — Ты убьешь нас!
— Заткнись! — крикнул Гельдер и собирался повторить еще раз, как тут из-за его сиденья появилась рука и крепко сдавила ему горло.
Крики Соколовой стали невнятными, а придушенный Гельдер не мог говорить. Он отпустил рукоятки управления и двумя руками схватил эту руку; лодка нырнула и под небольшим углом ударилась о дно. Он ухватился за рукоять одной рукой, пытаясь справиться с управлением, а другой рукой не давая Соколовой душить себя. Соколова издавала короткие яростные взвизги, но Гельдер все же слышал над ними шум двигателей патрульного судна. Ему было трудно дышать, и он отвел голову в сторону. Дышать стало легче, но теперь ее рука пережимала артерию на шее. Господи, да эта женщина была сильнее большинства мужчин!
Он вновь отпустил рукоять, чтобы обеими руками взяться за Соколову, но лодка нырнула и опять погрузилась, и ему пришлось вернуться к рукояти управления. Внезапно Гельдьер почувствовал слабость и понял, что если тут же что-нибудь не предпримет, то отключится. Он освободил правую руку и на ощупь стал шарить в той стороне, где на полке лежали, чтобы быть под рукой, инструменты. Ему что-то попалось, он даже не понял, что, и он резко ткнул этим туда, где, по его представлениям, должно было находиться ее лицо.
Все последующее, показалось, случилось в один миг. Теряя сознание, он ударил куда-то позади себя, и хватка ее руки ослабла; затем на него обрушился такой грохот, какого он еще не слышал, и лодка, казалось, пришла в неистовство. Последним его ощущением была рвущая боль в обоих плечах. И тут он отключился.
Глава 21
Рул оказалась на маленькой лестничной площадке, откуда вели вниз четыре или пять ступеней, к длинной узкой комнате. Свет в нее попадал через ряд высоко расположенных окон, которые снаружи едва поднимались над уровнем земли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111