Правда, посох имел защиту; я и по сей день не знаю, как Татагрес справилась с защитными заклинаниями и осталась в живых. Но благодаря ей море вздыбилось и уничтожило Тьерл Эннет, и проделано это было затем, чтобы опорочить меня.
Джарик разжал кулаки и с удивлением почувствовал, что у него вспотели ладони.
— Татагрес мертва.
Волшебник среагировал молниеносно:
— А ее тайны погибли вместе с ней?
— Возможно.
Но Джарик не договорил, умолчав о том, что скорее всего ведьма передала другому свое проклятье.
Юноша закрыл глаза, чувствуя, что нервы его натянуты, как струны арфы, и безнадежно мечтая о том, чтобы темнота могла скрыть судьбу, которую уготовило ему происхождение. У волшебника нет иного выбора, кроме как пройти Круг Огня, а этого Джарик собирался избежать, чтобы полученное таким образом могущество не принесло еще больше зла, не расчистило бы дорогу демонам. С тех пор как ллондель объяснила, в какой опасности находится человечество, Джарик боялся, что именно он нарушит шаткое равновесие и приведет к погибели человеческий род. Он тоскливо выругался, желая оказаться где угодно, только не здесь.
Ковер под его ногами внезапно дрогнул, и Джарик упал, потеряв равновесие, но не ударился об пол. Комната исчезла, свет сменился тьмой, а прощальные слова Стража штормов прошелестели, как шепот призрака:
— Демоны будут искать ключи, Джарик, сын Ивейна. Охраняй их получше. Сделай свой выбор с отвагой и мужеством. Что бы ни случилось, я надеюсь на тебя и благословляю тебя.
Джарик попытался ответить, но слова застряли у него в горле. Его подхватили силы, бороться с которыми не мог ни один смертный. Наконец он все-таки обрел голос и закричал от боли и страха.
Звук собственного крика как будто разбудил его.
Джарик открыл глаза и понял, что лежит на обледеневших скалах на северном берегу Скалистой Гавани. Слышался грохот бурунов, тучи закрыли звезды. Ледяные скалы возвышались как белые столпы на фоне мрачного темного неба. Внизу береговая линия, рифы и камни сливались в единое целое, а рядом с Джариком горели две оранжевые искры. Ллондель все еще наблюдала за ним с уступа, где сидела, скрестив ноги и закутавшись в плащ, а глаза ее под капюшоном казались бесстрастными и равнодушными.
Джарик пошевелился, сел, прислонился спиной к граниту и настороженно посмотрел на демона. На вид пол этого существа невозможно было определить. Юноша невольно подумал: а что, если слова Анскиере были сном или, хуже того, иллюзией, созданной ллонделем, чтобы усыпить его бдительность? Джарик недоверчиво пошарил под рубашкой и успокоился только тогда, когда нашел базальтовый кубик Анскиере. Если ллондель до сих пор не украла ключи, скорее всего, она и не собиралась этого делать.
Демоница моргнула и наклонилась вперед, зашелестев серой тканью.
«Наследник Повелителя огня, Хранитель ключей, ты говорил с Анскиере. Что ты будешь делать теперь?»
В этом мысленном вопросе звенела угроза. Джарик сглотнул — у него вдруг пересохло в горле. Опасность еще не миновала! Перебрав все возможные ответы, Джарик в конце концов осознал, что эмпату можно сказать только правду. В приливе храбрости, которой он никогда раньше в себе не ощущал, Джарик проговорил:
— Я буду хранить ключи — по мере сил. Но от ваэре не приму ни знаний, ни могущества.
Ллондель зашипела.
Джарик отшатнулся, его следующие слова были полны горечи:
— Ты знала моего отца?
Отчаянно стараясь, чтобы его поняли, он начал мысленно перебирать разные образы, зная, что ллондель их увидит. Джарик показал демонице Повелителя огня, чья жестокость врезалась в людскую память. О бешеном нраве Ивейна вспоминали в тавернах, пели в жалобных песнях, писали в юридических документах; отец Джарика оставил разрушительные следы своей магии в каждом уголке Кейтланда — сожженные гостиницы, опаленные поля и даже обожженные руки конюха, который слишком медленно взнуздал его лошадь.
Джарик закончил, но ллондель сидела неподвижно, серая каменная статуя, только глаза ее мерцали в тени капюшона.
Не зная, чем еще пробудить ее сочувствие, Джарик попробовал снова.
— Даже если намерения волшебников были добрыми, могущество, полученное ими от ваэре, приносило человечеству горе. — Он вспомнил, как выглядел Тьерл Эннет, когда заключенную в посохе Анскиере мощь разрядили в море. — Каким бы мудрым ни был волшебник, подобным могуществом слишком легко злоупотребить. Я не могу… — Джа-рик помедлил, сглотнул и упрямо продолжил: — И не буду брать на себя ответственность за подобный риск.
Ллондель зашипела и угрожающе привстала.
— Нет! — Джарик ударил себя кулаком по колену. — Подожди, послушай меня! Должен быть другой способ! Как ты не понимаешь, что волшебство приносит лишь гибель? Я найду другой способ уберечь человечество и вернуть ключи Анскиере.
Наступило напряженное молчание. Потом ллондель снова уселась, зашуршав своим серым одеянием. Она протянула руку и осторожно поскребла когтем камень между коленями Джарика. От этого звука у юноши по спине пробежали мурашки. Хотя у людей такой жест был не принят, он понял его значение.
«Я предупреждаю, — мысленно сказала ллондель. — Ты отмечен ваэре, и твой путь не останется незамеченным».
Джарик похолодел и затаил дыхание, потому что ллондель дала ему увидеть его самого, окруженного тройным огненным кольцом. Этот образ напоминал печать на ключах, обозначавшую могущество Анскиере. Ллондель предупреждала об опасности; она давала понять, что наследник Повелителя огня не просто привлечет к себе внимание — за ним будут охотиться. Одно предупреждение сменилось другим:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99