— Миледи, на это уже нет времени!
Откуда-то снизу из лабиринтов коридоров донесся вибрирующий звук гонга.
— Это сигнал к обеду. Через несколько минут за вами придет лакей, чтобы проводить в зал. А потом мы с вами потерпим фиаско.
— Успокойся! Послушай, ты должна мне помочь. Когда все сядут за стол, стой около меня. Я буду делать так, как остальные, а ты мне подсказывай, если я ошибусь.
— Но волосы вашей светлости еще не причесаны как надо!
— Может быть, мне надеть шляпу?
— Нет-нет, этот фасон не подходит для вечера.
— Тогда причеши меня.
— Это займет слишком много времени…
— Чепуха! Сделай, что можешь. У нас есть несколько минут, так ведь?
— Ну да, миледи.
Вивиана решительно взяла щетку из эвкалипта с фарфоровой ручкой, украшенную разноцветной эмалью и кристаллами, и подняла тяжелые пряди, уложив высоко на затылке хозяйки. Придерживая волосы одной рукой, девушка потянулась к ряду шкатулок, бутылочек и баночек, сделанных из серебра, фарфора и дерева, стоявших на туалетном столике. Рохейн подняла несколько крышек и обнаружила розовую и белую пудру, черную краску и пастилки. В других — перчатки, крючки для застегивания пуговиц, ленты, декоративные расчески из кости и рога, черепаховые гребни. И еще серебряные заколки, обручи, ароматические соли, духи.
— Что ты ищешь?
Рохейн покривилась от боли, когда служанка, склонившись над туалетным столиком, натянула ей волосы.
— Я ищу шпильки для прически.
Резная шкатулка из слоновой кости перевернулась, и оттуда высыпались шпильки, украшенные драгоценными камнями. Вивиана схватила их и стала поспешно втыкать в волосы Рохейн.
— Ой!
— Простите меня…
— А для чего эта краска?
— Чтобы подкрасить лицо. Вот эта для глаз, кремы и цветная пудра — для кожи, румяна сделаны из лепестков сафлора…
Вдруг запаниковав, Рохейн прижала руки к щекам. В зеркале новый облик казался ей вполне приятным.
— Мне тоже нужно ими воспользоваться?
— Многие придворные дамы это делают, но вам, миледи, нет необходимости краситься.
— Почему, если это делают другие? Мое лицо выглядит по-другому? Скажи мне честно!
— У миледи такая кожа, что многие дамы будут завидовать. Она не нуждается в подкрашивании.
— Что ты имеешь в виду?
Вивиана закончила спешные попытки соорудить на голове Рохейн прическу и уперлась руками в бедра.
— Миледи шутит?
— Нет, я не шучу. Я хочу, чтобы ты мне сказала правду, нормально ли выглядит мое лицо. Если что-то не так, я не войду сегодня в зал, приказали мне или нет.
У Рохейн засосало под ложечкой.
От громкого стука в дверь обе девушки подпрыгнули на месте. Властный голос сообщил им, что время идти в Обеденный зал.
— Все, миледи, надо идти, — воскликнула взволнованно Вивиана. — Скорее! Опоздание — непростительный промах. Миледи вычеркнут из круга еще раньше, чем вы съедите хоть кусочек на этом обеде.
— Тогда пошли.
Стены Большого Обеденного зала покрывали гобелены, устремляющиеся к искусно оформленным карнизам и куполообразному потолку, украшенному фресками. Шесть каминов, по три с каждой стороны, давали достаточно тепла, чтобы обогреть большое помещение. В высокой галерее стоял трубач, одетый в темно-красную ливрею с церемониальной цепью на шее из серебряных роз и гранатов.
Деревянные полированные столы вдоль стен освещались канделябрами на зеркальных подставках. Столы заполняли серебряные блюда с фруктами и пирожными, масленки, серебряные сосуды с ручками из слоновой кости, специальные раскаленные медные жаровни, готовые к разогреву пищи. Около каждого стола застыли в ожидании лакеи и их помощники. По всей длине зала стояли столы, накрытые белоснежными камчатными скатертями, расписанными ромбами. Под прямым углом к центральным столам размещался главный стол, установленный на возвышении. Его белоснежная поверхность была свободной от столовой посуды, уступившей место большим серебряным скульптурам, олицетворяющим четыре времени года. Волосы Весны украшал венок из цветов, на который опустились бабочки. Голову Лета венчал лавровый венок, а на изящной руке сидел жаворонок. Осень обвивали виноградные лозы, а в руках у нее были колосья. А Зиму короновали ветки остролиста с алыми ягодами. Огонь свечей мягко отражался в белом металле.
Длинные столы, сервированные для обеда, придавали залу строгий вид. Свет множества свечей из пчелиного воска в ветвистых канделябрах искрился в резных поверхностях хрустальных и серебряных блюд, в золотых подносах, заполненных «сладким мясом», серебряных сосудах для сыпучих приправ, украшенных резьбой в виде цепи выпуклых овалов с замысловатыми крышками. Хрустальные графинчики для уксуса и масла, фарфоровые баночки для горчицы, разрисованные морскими звездами, овальные тигельки, букеты шелковых цветов и листьев, кажущиеся живыми на зеркальных декоративных блюдах, — далеко не полный перечень предметов, сверкающих на столах.
С верхней галереи доносилась тихая музыка. В двери хлынул поток придворных. При беглом взгляде они казались не похожими на людей, настолько фантастично выглядели их одеяния.
Ни на одной из леди не было надето меньше чем три платья одновременно. Три разноцветных подола и столько же рукавов. Верхние рукава начинались от плеча и свисали свободно или заканчивались манжетами. Некоторые были узкими внизу, а на плече собирались в валик. Или повторяли форму колокола, подвернутого до локтя так, что была видна подкладка из меха. Иногда рукава собирались на плече в буф, а ниже спадали глубокими складками. Большинство рукавов были до того длинными, что их приходилось завязывать в большие узлы, чтобы не волочились по полу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143