— Очень мудрое решение, дорогая.
Добившись своего, Дайанелла направилась к двери, пренебрежительно бросив через плечо:
— Пусть твоя служанка принесет мне платья прямо сейчас, и не забудь ключи от шкатулок с драгоценностями.
Рохейн позвала Вивиану.
— Мне необходимо уехать, — сказала она девушке, стараясь, чтобы голос звучал обычно. — Отправь сообщение в Башню Исс, в Седьмой Дом Всадников Бури, что леди Рохейн Аркун приветствует их и ставит в известность о своем прибытии из Каэрмелора на непродолжительное время.
Сердце обливалось кровью. Теперь, когда Дайанелла выставила Рохейн из дворца, она навсегда потеряла Торна.
Над дворцом Каэрмелора опустилась ночь. Рохейн уныло смотрела в золотое зеркало, украшенное резьбой и жемчугом. Интересно, будут ли ее сегодня ночью беспокоить видения, от которых она в страхе просыпается. Однажды, еще в доме Маэвы, ей привиделось три прекрасных лица: женщины, мужчины и мальчика. Позже снились крысы. Оба фрагмента были настолько реальны, что не возникало сомнений: это воспоминания, маскирующиеся под сны. Только после того как Маэва поколдовала над Рохейн, ее перестали мучить кошмары. Но сейчас, когда возвращены лицо и речь, что-то должно было измениться. Возможно, перемены станут катализатором для начала восстановления памяти. Маэва говорила, что в подобных случаях необходима какая-то знакомая деталь, чтобы память начала медленно возвращаться.
Рохейн прошептала изображению:
— Мое собственное лицо… когда я смотрела на тебя в зеркало одноглазой Маэвы, дверь в прошлое стала чуть-чуть приоткрываться.
Нынешней ночью сквозь крошечную щель в этой двери ее посетило третье видение — белая лошадь.
Рохейн скакала верхом на лошади — воплощении стремительности и свободы. Все вокруг было скоростью и радостным возбуждением. Ветер свистел в ушах, земля быстро проносилась под копытами, да они, похоже, и не касались ее. Рохейн громко смеялась, и тут с неба на них упал крылатый призрак, черный на фоне солнца. Он приблизился, и смех превратился в крик, кричала она сама или лошадь, понять было невозможно. То был ночной кошмар, потому что горизонт закружился в невесомости, возникшей внизу живота, и поднялся до самого горла, а потом, превратившись в стрелу из раскаленного железа, пронзил ноги. Она закричала…
Сны, воспоминания. Возможно, ей было бы лучше без них.

ГЛАВА 4
БАШНЯ
Поиски и жажда сердца
Ухта — час перед рассветом.
Почтовый голубь доставил сообщение, что Летучий клипер поднял паруса и готов к отлету. Дайнаннский корабль захватил черный пиратский бриг, скрывавшийся в Неприступных горах, и получил много трофеев. Пираты отчаянно сражались. Несколько бандитов, оставшихся в живых, были взяты в плен, а погибших оставили в лесу на съедение диким животным.
Заскрипели лебедки, закрутились пропеллеры. Деревянная рыба подпрыгнула. Команда быстро сбросила на землю пластины из андалуна, и личный корабль Королевского Барда стал подниматься в воздух, направив элегантный силуэт по ветру. У тех, кто находился на борту, ощущение движения вперед или вверх отсутствовало, разве что команда рабочих, помогавшая подготовить корабль к отлету, вдруг как-то сразу уменьшилась в размерах и через некоторое время осталась далеко внизу.
Под ними мелькнул дворец Каэрмелора, а корабль, расправив крылья парусов, словно журавль с длинным клювом, стал подниматься сквозь облака, пока не достиг полетной высоты. После подъема ощущение высоты пропало. Ковер из тумана внизу казался густым, плотным и словно приглашал пассажиров пройтись по нему. Тень корабля скользила по облакам, а игра света создавала вокруг киля причудливый ореол.
Словно прекрасный лебедь, судно плыло вдоль прибрежной линии на север. Для Летучего корабля это путешествие составляло почти девятьсот миль, а для морского, через пролив Мара, значительно короче. Эрсилдоун настоял тем не менее, чтобы Рохейн отправилась именно воздушным путем, воспользовавшись его кораблем, вместо того чтобы добираться каким-нибудь купеческим морским судном, так как считал такой способ передвижения небезопасным из-за возможного нападения неявной нежити.
Для Барда, занятого политическими делами и часто часами беседовавшего с членами Королевского Совета, она придумала приемлемое объяснение.
Двор стал таким скучным последнее время, и мне захотелось увидеть собственными глазами самый известный аванпост Всадников Бури.
Капитан не имел ничего против путешествия ночью, поэтому они добрались до места за четверо суток. Поздно вечером, на четвертый день, из-за горизонта стал подниматься стрельчатый силуэт, пока полностью не появилась фантастически высокая, коронованная зубцами Башня Исс.
Послышался звук трубы — сигнал наблюдателя. Несколько эотавров кружили, как мухи, на фоне кровоточащей раны заката. Когда стих морской бриз, снова заработали лебедки. Корабль опустился на посадочную площадку в западной части Башни, на высоте ста двенадцати футов над землей. Очень медленно он пришвартовался и был прикреплен к причальному брусу Башни Исс.
Однажды отсюда улетела безобразная служанка, безымянная, немая, всеми презираемая, беспомощная. Теперь Имриен-Рохейн вернулась в единственный дом, который помнила.
Когда девушка с помощью капитана спустилась с корабля, ее приветствовал молодой человек в форме Всадников Бури с грубыми чертами лица и хищным взглядом. Сброшенная на спину талтри открывала прилизанные волосы, собранные в хвост у основания шеи. Перед ней стоял лорд Усторикс, Сын Дома и наследник правителя Башни, один из ее мучителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143