Вот я и спрашиваю себя: зачем убрали цилиндры и сложили свитки таким образом?
Он посмотрел на нее.
– А что думаешь ты?
– Для того чтобы было легче переместить их из одного места в другое, – ответила она, взяв с полки туалетные принадлежности и поспешно затолкав их в чемодан. – Свитки громоздкие, и пронести их с собой не так уж легко. А плоскую книгу можно спрятать под одеждой.
– Ты хочешь сказать, спрятать от людей, преследовавших того, кому эти свитки принадлежали?
– Возможно. Теперь, – продолжала она, снова подойдя к рабочему месту, – я думаю, что расположила свитки в том порядке, в котором их необходимо читать, судя по этой первой странице, которая, видимо, представляет собой письмо, приложенное к свиткам. Остальная же часть этого самого свитка, как мне показалось, – это начало рассказа о жизни одной женщины. Остальные же пять, – показала она на аккуратно запакованные «книги», которые пребывали в своем первоначальном виде и в самом деле выглядели как книги, – вполне возможно, продолжение этой истории.
Дэниел зачарованно смотрел на вытянутый свиток, длина которого была больше метра. Каждая из «страниц» была расписана черными чернилами.
– Рядом с книгами больше ничего не было?
– Нет.
– Ты уже перевела их?
– Только первую страницу.
– И?
Она протянула ему листок из блокнота, на котором ее аккуратным почерком было что-то написано. Он прочел первые слова: «От Перпетуи…»
– Прочти абзац, выделенный желтым.
Хангерфорд оценивающим взглядом посмотрел на двух незнакомцев, грузно опускаясь в кресло.
– Должен признать, не предполагал, что реакция будет настолько быстрой. И, уж конечно, не ждал пару американцев.
После того как доктор Александер вытащила из туннеля корзину и спрятала ее от посторонних глаз у себя в палатке, Хангерфорд стал считать археолога не только привлекательной женщиной, но и подлой лгуньей. Он быстро съездил в отель «Айсис» и в непринужденной беседе с портье узнал имя человека в Каире, занимающегося «частными древностями», как имел осторожность выразиться сотрудник отеля. Хангерфорд тут же связался с торговцем и, конечно, не упомянув имени Кэтрин Александер, сказал лишь самое главное: «Обрывок папируса, на котором написано «Иисус». Воображение его собеседника разыгралось тут же. Торговец сказал, что свяжется с ним. Поэтому Хангерфорд был немало удивлен и даже обескуражен, когда ему позвонили из отеля «Айсис» и на другом конце телефонной линии оказался некий американец, очень заинтересовавшийся сообщением.
– Так, – сказал он, – ребята, вы покупаете для себя, или, – его ухмылка стала шире, – я прав, думая, что вы на кого-то работаете? – Второй из этих двух был немногословен, но на лице того, кто назвался Зиком, было написано одно: «наемник». Это был не слишком высокий, худощавый, с коротко подстриженными белокурыми волосами, тусклыми серыми глазами и шрамом с одной стороны лица, тянущимся ото лба до челюсти. Проходя по его лицу, шрам как будто собирал в сборку кожу под правой бровью, правым глазом и в уголке рта. Хангерфорду хотелось знать, каким образом он был заработан.
Зик улыбнулся.
– Наш заказчик предпочитает анонимность. Хангерфорд пожал плечами.
– Мне все равно. Итак, джентльмены, доллары и центы. Что предлагает ваш босс?
Дэниел стал читать вслух: «…потому, как Сабине стал известен час Второго пришествия, час Конца». Он изумленно посмотрел на Кэтрин.
– Ты уверена, что именно это там и написано? Я хочу сказать, боже мой! Час Второго пришествия?
– Посмотри сам. – Она указала пальцем на строку первого куска папируса.
Дэниел прищурился, разглядывая слова: «parousia…»
– Если всем станет известно о том, что найден свиток, в котором говорится об Иисусе, да еще что в нем приводится дата… – Он замолчал.
– Вот почему я никому и не проговорилась.
– А о чем говорится в остальной части письма? Кэтрин взяла папирус и принялась переводить:
– «Прежде чем я начну рассказывать историю Сабины, дорогая сестра, снова хочу предостеречь тебя. Я поделилась с Сабиной несчастьем, постигшим наших сестер: после стольких лет равенства с мужчинами Общины нас низвели до изоляции и обязательства молчать. Сабина заклинает меня, не желая, чтобы ее сестры подвергались гонениям из-за нее. Если это послание будет встречено мужчинами с негодованием и они решат преследовать тебя из-за него, отнеси эти книги Королю…»
Дэниел посмотрел на нее.
– Почему ты остановилась?
– Текст заканчивается здесь, в нижней части страницы. – Она поднесла увеличительное стекло к верхней части следующей колонки и продолжила читать: – «Тимбосу, и тогда они будут в сохранности».
– Король Тимбос! Кто он?
– Понятия не имею.
Дэниел провел руками по волосам и принялся ходить из угла в угол. Проходя мимо окна, он услышал голоса, принесенные ветром: кто-то кричал на зевак, не отходящих ни на шаг от края котлована. Дэниел остановился и взглянул на Кэтрин.
– Община, – сказал он, – как ты думаешь, это ранняя Церковь?
Она снова вернулась к своему чемодану и закрыла его решительным щелчком.
– Я надеюсь выяснить это, когда переведу все свитки.
– И что же они представляют собой, по твоему мнению? Утерянное Евангелие?
– Не знаю, но мне кажется, что одной книги не хватает.
– Почему ты так решила?
Она вернулась к рабочему столу.
– Они были перевязаны веревкой и находились в той корзине, и я не обнаружила никак доказательств того, что вместе с ними были замурованы еще какие-нибудь книги. А теперь взгляни на последнюю страницу шестой книги, вот здесь. – Она аккуратно раскрыла папирус. – Внизу прочти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140