А жить нужно в этом мире».
Макото не отводил от меня глаз, выражение лица стало неожиданно открытым, глаза засияли.
– В твоих словах заключено заветное послание? Оно предназначено мне?
– Я сам не знаю, что меня ждет в жизни, – ответил я. – Не мне предсказывать твою судьбу. Так учил Шигеру. Жить нам в этом мире.
– Тогда примем это от него как приказ, – сказал Макото, и я заметил, как его наполняют силы. Он забыл о приготовлениях к смерти и теперь на глазах возвращался к жизни. – Ты намерен выполнить заветы Шигеру?
– Ихиро призвал отомстить дядям Шигеру и бороться за наследство. Этим я и займусь. Правда, понятия не имею, с чего начать. И еще я должен жениться на госпоже Ширакаве. Так велел Шигеру.
– Каэдэ собирается взять в жены господин Фудзивара, – робко произнес Макото.
Я отмахнулся от этой мысли. Я не верил, что Каэдэ выйдет замуж за кого-либо, кроме меня. Последнее, что она мне сказала: «Я никогда никого не полюблю. Только с тобой я в безопасности». Я знал о поверье, что любой, кто коснется ее, погибает. Я возлег с ней и до сих пор жив. Каэдэ зачала от меня. А я бросил любимую, она едва не умерла, потеряла ребенка – простит ли она меня когда-нибудь?
Макото продолжал:
– Фудзивара предпочитает мужчин, но госпожа Ширакава очаровала его. Он предложил ей фиктивный брак и свою защиту. Думаю, Фудзивара неравнодушен к наследию Каэдэ. Имение Ширакава в жалком состоянии, однако всегда можно рассчитывать на Маруяму.
Я ничего не сказал, и он пробормотал:
– Фудзивара коллекционер. Каэдэ станет одним из экспонатов. Коллекция хозяина поместья не видит дневного света. Ее показывают только особым друзьям.
– Я не допущу такого позора!
– А что остается делать? Каэдэ посчастливилось, что она не потеряла честь. Госпожа Ширакава пережила многих мужчин и стала виновницей их смерти. Есть в ней нечто противоестественное. Говорят, она приказала убить двух вассалов отца за то, что они отказались служить ей. Она читает и пишет, как мужчины. Кроме того, она собирает армию, чтобы весной заявить свои права на Маруяму.
– Похоже, она способна себя защитить, – сказал я.
– Женщина? – презрительно произнес Макото. – Такого не бывает.
Мое сердце наполнилось восхищением. Каким прекрасным она была бы союзником! В случае женитьбы в нашем распоряжении оказалась бы половина территории Сейшу. Во владениях Маруямы достаточно ресурсов для ведения войны против господ Отори. Если разделаться и с ними, то только бывший феод Тогана, который ныне в руках Араи, мог помешать нашим землям раскинуться от моря до моря, как сказано в пророчестве.
Начались снега, и теперь приходилось отложить все до весны. Я был изможден и все же горел от нетерпения. Я боялся, что Каэдэ примет непоправимое решение до того, как я увижусь с ней вновь.
– Ты сказал, что пойдешь со мной в храм?
– Мы начнем спуск с первым лучом света, – кивнул Макото.
– Но если бы я не набрел на тебя, то ты бы остался тут на зиму?
– Я не питаю иллюзий, – ответил он. – Вероятней всего, я бы умер. Возможно, ты спас мне жизнь.
Мы разговаривали допоздна, хотя чаще беседу начинал он, словно присутствие постороннего человека прорвало недели молчания. Макото оказался на четыре года старше меня, родился в семье воинов низшего чина, которые служили Отори до Егахары, а после поражения были вынуждены присягнуть клану Тогана. Макото воспитывали как воина, но он был пятым сыном в большой небогатой семье. С раннего возраста в нем поощряли любовь к учебе и интерес к религии, а когда семья начала нищать, отослали в Тераяму. Тогда ему исполнилось всего одиннадцать лет. Его тринадцатилетний брат тоже должен был стать послушником, но убежал первой же зимой, и с тех пор о нем ничего не слышали. Старшего брата убили на Егахаре, вскоре умер отец. Две сестры вышли замуж за воинов клана Тогана, и от них много лет уже нет вестей. Мать все еще живет на семейной ферме, с двумя выжившими братьями и их семьями. Они более не считают себя воинами. Макото навещает мать один-два раза в год.
Беседа шла непринужденно, будто между старыми друзьями, и я вспомнил, как мне хотелось иметь подобного товарища, когда я шагал по дороге с Акио. Будучи старше и образованней меня, Макото отличался серьезностью и вдумчивостью, которые резко выделялись на фоне моей отчаянной натуры. Позже я узнал, что он к тому же сильный и отважный спутник, и воин из него не хуже, чем монах и ученый.
Он рассказал мне об ужасе и произволе, которые охватили Ямагату и Тераяму после смерти Шигеру:
– Мы были вооружены и готовы к восстанию. Йода уже давно грозил разрушить храм, понимая, что с каждым годом мы становимся все богаче и влиятельней. Он знал, что все оскорблены переходом власти к клану Тогана, и надеялся подавить мятеж в зародыше. Ты сам видел, как люди уважали господина Шигеру. Когда он умер, все искренне горевали над утратой. Никогда не видел ничего подобного. При жизни Шигеру в клане Тогана боялись городских бунтов, а начались они в тот момент, когда дошла весть о его смерти. Восстание никто не планировал: бывшие воины клана Отори, горожане, вооруженные кольями, даже крестьяне с косами и камнями пошли к замку. Мы присоединились к наступлению, когда узнали, что Йода убит, а Араи одержал победу в Инуяме. Силы Тогана отступали, и мы преследовали их до Кушимото.
Мы встретили тебя с головой Йоды по дороге. Тогда каждый узнал о том, как ты спасал господина Шигеру. И люди догадались, кого раньше называли Ангелом Ямагаты.
Макото вздохнул и раздул последние угли. Лампа давно потухла.
– Когда мы вернулись в Тераяму, ты совсем не походил на героя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81