Гулькин посмотрел на нее из-за острого шоколадного плеча.
- Отчею же не верить? На свете столько всякого... неразгаданного.
- Я знаю. Но про такую примету я не слыхала.
- Неужели ты не читала про Тома Сойера и Гека Финна?
- Читала. Ну и что?
- Там негры обматывают пальцы шерстяными нитками, чтобы ведьмы и колдуны не привязались. А если обмотать палец без названия - это еще надежнее. Ведь они это название тоже не знают, оттого и вредить сильно не смогут...
"Неужели ты думаешь, что колдуны и ведьмы по правде есть на свете? " - чуть не спросила Гайка. Но побоялась рассердить Гулькина. Проговорила неловко:
- А ты уверен, что эта нитка - шерстяная?
- Она же из флагдука! Из специальной шерстяной материи для флагов. Смотри! - Он схватил и расправил тряпицу.
Это и правда был флаг. Длиной в полметра. Желтый с черным кругом посередине.
- Сигнальный! Я такие видела!
Гулькин кивнул:
- Наверно, во время шторма с какого-нибудь судна сорвало и сюда занесло. Я его здесь в траве нашел... Дело не только в том, что он шерстяной...
- А в чем?
- Вообще... В морских флагах особая волшебная сила. Потому что их обдувают ветры всех морей и океанов.
"Какой чудак", - подумала Гайка, но без насмешки.
Флажок этот едва ли когда-нибудь обдували океанские ветры. Принесло его сюда скорее всего из ближнего яхтклуба или с какого-нибудь рейдового катера. Но Гайка не стала спорить. Она сказала опять:
- Он из сигнального свода. Называется "Ферт" и означает букву "Эф".
Гулькин глянул с интересом, но не согласился:
- Это буква "И". Называется "Индиа". Такой сигнал значит: "Я изменяю свой курс влево".
Спорить было рискованно. Однако здесь Гайка не уступила.
- Ты хоть что доказывай, но это "Ферт".
- Ты хоть как не соглашайся, но это "Индиа", - в тон ей откликнулся Гулькин. Впрочем, без ехидства, даже скучновато.
Гайка вздохнула:
- Между прочим, мой папа командир корабля. И он мне показывал сигналы. Дома у нас куча морских справочников.
Снова взглянув из-за плеча, Гулькин с расстановкой произнес:
- Мой... не командир корабля, но морские справочники у нас тоже есть. А свод сигналов у нас в классе каждый пацан и без справочников знает. Так что не спорь.
Гайку этот снисходительный тон царапнул. "Нет уж это ты не спорь", хотела начать она, а Гулькин вдруг мигнул и сказал уже иначе, добрее:
- Постой. Твой папа военный?
- Конечно! Капитан третьего ранга.
- Тогда он, вероятно, тебе объяснял военно-морской свод! А я говорю про международный... Военный я не знаю...
- А я не знаю тот, который ты знаешь... Наверно, мы оба правильно говорим, только по-разному! - обрадовалась Гайка.
- Вот и славно, что мы оба правы, - отозвался Гулькин. Но как-то рассеянно. И сразу перестал интересоваться Гайкой. Уложил флаг в ранец. Сейчас встанет и уйдет.
- Я знаю, ты в четвертом "Б" учишься, - торопливо сказала Гайка. - А я в четвертом "А".
- Да? Отчего же я тебя не знаю?
- Потому что я только в этом году поступила... А я тебя знаю. То есть фамилию. Ты Гулькин, да?
Тень прошла по Гулькину. На лице сменилось удивление, досада, желание эту досаду сдержать и напускное равнодушие.
- Вовсе не Гулькин. Моя фамилия Носов.
- Ой... значит, я ошиблась... - Гайка со стыдом поняла, что не просто ошиблась, а допустила опасный промах. Конечно, мальчишку называли Гулькиным, но это было прозвище. И видимо, оно ему не очень нравилось. Я... это случайно...
- Ничего, - снисходительно сказал Гулькин (то есть Носов). Поднялся и взял ранец.
- Носов - это очень замечательная фамилия, - жалобно сообщила Гайка.
- Что же в ней замечательного? Обыкновенная...
- Ну, как же! Писатель такой. Который "Приключения Незнайки" сочинил! И "Незнайку на Луне"! Читал?
- Читал, - безразлично отозвался Носов-Гулькин. - Это не самая интересная книжка про Луну, есть получше.
"Какие же? " - хотела спросить Гайка. Но Гулькин (ой, Носов! ) уже явно не был настроен на разговор. Надел ранец.
- Ну, пока... - И зашагал к обрыву. Щуплый, ловкий, с желтой ниткой на пальце, у которого нет названия. Носки трепыхались у карманов, как белые крылышки. Над левым ухом торчала острая, будто сосулька, белая прядь. А вообще-то его прямые волосы падали вниз - на уши, на тонкую коричневую шею...
"Вот так и уйдет", - с печалью подумала Гайка.
Носов достиг обрыва и стал как бы погружаться в землю - это он, видимо, оказался на лесенке среди скал. Исчезли ноги, потом спина и ранец. И наконец скрылась белая голова.
Гайка подумала и... тоже пошла к берегу.
Утро Гулькина
В начале сентября солнце встает в половине седьмого. Четвероклассник Носов, по прозвищу Гулькин и по имени Лесь, поднялся в то утро вместе с солнцем.
Он умылся на дворе, под рукомойником, прибитым к ракушечной стене сарая. Вода остыла за ночь. Утренний воздух тоже покалывал кожу холодком. Но это был непрочный холодок - вот подымется солнце повыше, и опять разольется привычный зной.
В сарае тяжело и ритмично стукал механизм. Лесь поднял глаза. Отражатель (похожий на маленькую спутниковую антенну) был повернут к солнцу. На черной коробочке "инкубатора" дрожал оранжевый блик. Все точно, все как полагается.
Лесь вскочил на конуру, в которой обитал старый ленивый Пират ровесник Леся. Пират, не просыпаясь, постучал хвостом о стенки конуры. Лесь встал на цыпочки и увидел над забором солнце. Сквозь листья винограда оно светило, как золотисто-малиновая звезда. Капли на ресницах еще не высохли и разбивали пространство на радужные осколки - словно смотришь сквозь крошечные стеклянные кубики.
- Лесь! Ты уже на ногах! Даже будить не пришлось. Вот чудеса... - Это мама. Она хлопотала у садового столика с портативной газовой плиткой.
1 2 3 4 5 6 7